Гетопадение

Они друг друга поняли, и Оракул встала рядом, облокотившись на стену. Оба затянулись, синхронно выпустили изо рта пар и стояли молча, пока Антон в последний раз не стряхнул переел с окурка. Она, не прощаясь, повернулась спиной и оставила в одиночестве. Не прошло и нескольких секунд, как он услышал хриплый оклик торговца и звонкий голосок сына. Он поднял глаза и увидел всех троих своих спутников на другой стороне ручья: Октай встал на цыпочки и размахивал рукой, пытаясь привлечь внимание. Кифер придерживал ребёнка, чтобы тот не свалился в воду, пока совсем ещё слабый Райден стоял в стороне, скрестив руки на груди. Антон натянул на себя счастливую улыбку. Он разберётся с этим, но разберётся позже.

Врач подошёл к Киферу и напомнил про их договор отвезти воина обратно в его провинциальный городок:

– Как бы сильно не сопротивлялся, hab's kapiert («так точно»), положись на старину Руди – доставим в лучшем виде. Ну, он сейчас не в лучшем, так что в каком-нибудь точно доставим.

Антон и Октай сели в пустую телегу. Райдена, решившего втихаря вскарабкаться на лошадь, врачу пришлось втащить в неё за шиворот. Воин обиженно поджал губы и демонстративно отсел подальше. Отец с сыном переглянулись и засмеялись.

За шесть часов пути Октаю удалось продолжить то, чем он пытался заниматься уже два дня: он научил отца основам общего языка зверолюдей, а Райдена – немецкому. Языки были довольно похожи, так что они быстро поняли закономерности и к концу пути уже понимали простейшие предложения.

Когда они добрались до города, господин Шульц попросил торговца поменять его евро на ко, которые были в ходу в лесу, и тот охотно согласился. Врач вернул Руди и Райдену вдвое больше денег, чем занимал и вручил обоим по большому пакету лекарств и перевязочных материалов. Торговец мог бы их продать, а вожак – раздать населению своего города.

– Не думал, что скажу это, но будем ждать вас снова, доктор, – на ломанном немецком с подсказками Октая проговорил Райден и протянул Антону здоровую руку, – Однако я Вас пойму, если не захотите возвращаться.

– Нет. Раз в неделю. На пару дней, на выходные. Ждите, – на ещё более ломанном общелесном попытался убедить проводника врач и, серьёзно посмотрев прямо в глаза воина, сжал перевязанную ладонь. Они кивнули друг другу.

– Какой чёрт тебя носил и где? – заорал в трубку Отто, – Шульц! Молись, когда я до тебя доберусь. Я уже в машину сажусь, слышишь?

– Меня опять приходили арестовывать, или ты просто переживал? – игриво поинтересовался Антон.

– Шульц! Молись всем своим очкастым богам, говорю тебе! Я еду.

– Скорее уж богу мудаков… Так всё-таки первое или второе?

– А… что? Ну… – Отто на секунду пришла мысль изобразить помехи на линии, но он растерялся, и стало уже поздно, – … не первое, доволен? —прошептал адвокат.

***

– Извините, вы хотите защищать права этих существ, господин Шульц? Почему не права червей? Что Вы хотите этим доказать? – Адвокат защиты присела на стул напротив него.

– Что хочу доказать? Что этот ребёнок прошёл через ад и вернулся обратно, – поморщился Антон.

Она встали и поправила очки:

– И сколько Вам будет достаточно?

– Нисколько, – вмешался Отто, – А Вам, я думаю, где-то пять-шесть лет за попытку подкупа меня и моего клиента. Попытки уладить дело в досудебном порядке провалились, потому что господина Шульца интересуют отнюдь не деньги.

– Да? А вот собранные мною данные говорят о другом.

– Что ж, как бы то ни было, Вашу попытку дать взятку я записал на диктофон, – юрист не хотел открывать всех карт, но не смог удержаться и не позлорадствовать.

– Господин фон Ланге, кому как не Вам знать, что это незаконно, неэтично и…

– Вы хотите сказать, что попытки подкупа и лоббирование продажи рабов более законны и этичны? Едва ли.

– Посмотрите на этого мальчика. Солнышко, как тебя зовут? – адвокат поднял брови и обратил всё своё внимание на Октая.

Мальчик стоял за трибуной, под которую специально для него подложили несколько крепких деревянных ящиков. Он переминался с ноги на ногу и боялся поднять глаза на дядю Отто, который сегодня разговаривал как-то странно и страшно:

– Лукас, но дядя Антон иногда называет меня Октаем.

– Дядя Антон – это господин Шульц? – Отто показал на врача, сидевшего рядом и, казалось, даже не смотревшего в сторону ребёнка.

– Да.

– Ты помнишь, при каких обстоятельствах, – он прочистил горло, – Как вы впервые встретились? Ты ведь сейчас живёшь в его доме, да?

– Да. Он спас меня и разрешил остаться, – мальчик робко поднял глаза на врача, который наградил его беглым взглядом и снова повернулся к судье.