Гевара по прозвищу Че

В основном ничего не изменилось с тех пор, если не считать, что я стал значительно более сознательным, мой марксизм укоренился во мне и очистился. Считаю, что вооруженная борьба - единственный выход для народов, борющихся за свое освобождение, и я последователен в своих взглядах. Многие назовут меня искателем приключений, и это так. Но только я искатель приключений особого рода, из той породы, что рискуют своей шкурой, дабы доказать свою правоту.

Может быть, я пытаюсь сделать это в последний раз. Я не ищу такого конца, но он возможен, если логически исходить из расчета возможностей. И если так случится, примите мое последнее объятие.

Я любил Вас крепко, только не умел выразить свою любовь. Я слишком прямолинеен в своих действиях и думаю, что иногда меня не понимали. К тому же было нелегко меня понять, но на этот раз - верьте мне. Итак, решимость, которую я совершенствовал с увлечением артиста, заставит действовать хилые ноги и уставшие легкие. Я добьюсь своего. Вспоминайте иногда этого скромного кондотьера XX века.

Поцелуйте Селию, Роберто, Хуана Мартина и Патати-на, Беатрис, всех.

Крепко обнимает Вас ваш блудный и неисправимый сын Эрнесто".

Оно было доставлено отцу в октябре, когда отсутствие Че было обнародовано. А сын только после смерти матери получил от нее ответ на свое письмо о том, что он оставляет Кубу (оно упоминается в приведенном здесь письме). Финал долгой переписки был ознаменован затерянными письмами, письмами, попавшими не туда по вине почты, письмами, не сумевшими найти адресата.

Примерно в то же время Че получил и еще одно глубоко обескураживающее известие: 15 июня в Алжире состоялся военный переворот, в результате которого был свергнут президент этой страны, его друг Ахмед Бен Белла. В результате его свержения была задержана партия оружия, направлявшаяся в Оран и предназначенная для операций в Конго.

Неподалеку от базы Лулуабург находилось несколько деревень, где жили переселенцы из Руанды. Их самым большим богатством являлись коровы, которых мужчины обменивали на жен и даже на самую жизнь. "В ходе войны в этой области нам пришлось угощаться великолепной говядиной, которая даже чуть ли не излечивала ностальгию". Но зато положение вещей, при котором партизанские группы сторонников и последователей Лумумбы были раздроблены по племенным линиям, а их подход к военным действиям полностью противоречил партизанской тактике постоянного перемещения, приводило Че в отчаяние.

"Бойцы занимали то, что здесь называют барьерами. Эти барьеры находились в местах, которые были хорошо выбраны с тактической точки зрения, на высоких, достаточно труднодоступных холмах. Люди, жившие там, однако... полагались на бездеятельность врагов и зависели от снабжавших их крестьян. Последние должны были доставлять им пищу и терпеть множество злоупотреблений и дурное обращение. Народно-освободительная армия была паразитической армией: она не вела никакой работы, не занималась обучением, не сражалась, зато требовала поставки и работы с населения, и часто очень строго. Когда нужно было устраивать лагерь, конголезские бойцы заставили крестьян перетаскивать их провизию и военное снаряжение. Они показали себя совершенными бездельниками, когда нужно было переносить продовольствие из базового лагеря. Если этим людям давали что-нибудь нести, то они заявляли: "Мими апана мотокари" (я не грузовик) или "Мими алана кубан" (я не кубинец)".

Митудиди, вероятно в соответствии с недвусмысленным распоряжением Кабилы, дожидался прибытия последнего, прежде чем отдать приказ о вылазке. "Каждый день звучала одна и та же унылая литания: Кабила сегодня не приехал, зато завтра наверняка или через день... Если распорядок дня не изменится, то конголезская революция бесповоротно обречена на неудачу".

А Митудиди тем временем пытался установить среди партизан хоть какую-то дисциплину и немного подпортить жизнь пьющим (а таких, по данным Че, было от 90 до 95 процентов от общего количества). Он прекратил раздачу винтовок и потребовал, чтобы артиллеристы продемонстрировали ему свое умение, прежде чем получат боеприпасы. "Но там все равно нужно было сделать очень много. А он был всего лишь один человек. Даже его помощники не слишком помогали ему... Мы очень доверяли друг другу".

7 июля, поставив в известность Митудиди, Че в компании Фредди отправился в горы, в лагерь Лулуабург. Митудиди, судя по всему, считал, что Кабила, проводивший в Дар-эс-Саламе переговоры с Чжоу Эньлаем, все же не приедет из Танзании. Поэтому он сам вместе с двумя кубинцами вскоре после прощания с Че отправился в лодке в Руандази, населенный пункт, находившийся на расстоянии всего лишь четырех километров. Когда Че и Фредди находились на полпути, их догнал посыльный с известием о том, что Леонард Митудиди утонул.