Гевара по прозвищу Че

На следующий день он, вместе с руандийским офицером Муданди, изучил план населенного пункта. И еще раз Че высказался против операции, предложив атаковать менее значимые казармы, но конголезцы отказались прислушаться к его доводам. К тому же Че приводила в отчаяние необходимость остаться в лагере, но он был вынужден смириться с этим: "Что, если я пойду, а они прогонят нас, потому что это их страна?"

И, словно дурное предзнаменование, в тот же день случайно загорелась хижина, в которой он жил.

24 июня в лагерь прибыли тридцать девять кубинцев, в том числе трое врачей. Че был приятно удивлен, увидев среди новичков своих старых знакомых. Это были Гарри Вильегас и Карлос Коэльо, его товарищи по оружию в боях в Сьерра-Маэстре и Экамбрее, а в последующие годы - его телохранители. У них был личный приказ Фиделя: без ведома Че оберегать его и заботиться о его безопасности.

Первые сведения о событиях на Фронте-де-Форс поступили 1 июля. Это была краткая записка от Дреке: "Атака началась в пять утра 29 июня. Родина или смерть. Моха".

Вскоре поступило и второе сообщение: "7.30; все идет успешно, люди счастливы и ведут себя хорошо". "Но наряду с этой запиской были получены тревожные новости о множестве погибших, об убитых и раненых кубинцах, которые заставили меня полагать, что все шло не так уж хорошо".

Нет, на самом деле все шло из рук вон плохо. В пять утра кубинцы открыли огонь из легкого орудия и пулемета. Защитники были действительно на какое-то время ошеломлены, но вскоре пришли в себя и принялись отстреливаться из миномета и пулемета. Руандийцы почти сразу же обратились в бегство. Дреке в отчаянии рассказывал: "К тому времени только кубинцы продолжали стрелять. Руандийцы не умели стрелять короткими очередями. Они непрерывно нажимали пальцами на спусковые крючки и почти сразу же израсходовали все тридцать патронов. Мы сражались против батальона в 500-600 человек". "Таков был характер операции. Она началась при хорошем настрое, но во многих случаях были допущены потери еще до настоящего начала операции, а потом люди бросились бежать врассыпную".

Тем временем вторая группа, которой командовал Пичардо, вступила в бой на неудачно выбранном участке. Они были обнаружены, когда пересекали шоссе, чтобы занять позицию. Погибли четверо кубинцев и четырнадцать руандийцев. Перед началом боя бойцам приказали оставить все документы, по которым можно было бы установить их личности, но группа Пичардо пошла в бой со своими рюкзаками, и в руки правительственных солдат попал дневник, из которого было ясно видно, что в нападении принимали участие кубинцы. Один из погибших оказался одет в нижнее белье с ярлыком: "Сделано на Кубе".

Дреке командовал организованным отступлением. Несколько лет спустя он скажет: "Мы, кубинцы, нарушили баланс вооруженного мира, достигнутый конголезцами. Они были вооружены, но находились дома, со своими женами и детьми. Они не сражались". Тогда Дреке еще не мог представить себе, какие ужасные последствия могло повлечь за собой присутствие кубинцев в Конго.

* * *

Одновременно с операцией на Фронте-де-Форс еще одна группа под руководством кубинцев с таким же, если не с еще худшим, результатом вела бои в Катанге.

"Из 160 человек шестьдесят дезертировали еще до начала боя, а многие другие сделали не более чем по выстрелу. В назначенное время конголезцы открыли огонь по казармам - стреляли в основном в воздух, так как большинство из них закрывали глаза и нажимали на спусковые механизмы своих автоматических винтовок, пока боеприпасы не кончались. Враг отвечал точными выстрелами из 60-мм миномета, которыми было убито несколько человек, после чего почти сразу же последовало беспорядочное отступление".

Исход этих боев оказал сильное деморализующее влияние на местных партизан,

"но и среди кубинцев также наблюдалось изрядное уныние. Каждый из наших бойцов имел грустный опыт лицезрения того, как боевые отряды, идущие в сражение, разбегались в первый же момент боя, разбрасывая где попало свое бесценное оружие, чтобы было легче бежать. Они видели также и отсутствие товарищества среди бойцов. Раненые были оставлены на произвол судьбы; ужас охватил солдат, и ... они рассеялись, не ожидая никаких приказов.

В первые же дни после нападения большое количество солдат дезертировало или попросило отпустить их. Мунданди написал мне длинное письмо, полное, как обычно, описаниями героических дел, в котором он оплакивал потерю своего брата и рассказывал, что тот погиб, уничтожив полный грузовик солдат... Он также оплакивал потерю нескольких человек из числа своих лучших кадров и жаловался на то, что высшее начальство находилось в Кигома, тогда как люди сражались и приносились в жертву в Конго. Между прочим он заметил, что две трети вражеских войск были уничтожены... Эти письма были только началом того распада, который в конечном счете уничтожит всю Освободительную армию и потащит кубинские отряды вслед за нею".