Гевара по прозвищу Че

Че, несомненно, внимательно изучал достоинства и недостатки нового пополнения. Согласно дневнику Вильегаса, "Че считает, что даже в Гаване нельзя было бы собрать такую прекрасную группу". Дариэль Аларкон взял на себя кухню, чтобы устроить праздник: "Че попросил меня приготовить пищу, достойную такого события, как воссоединение нескольких товарищей. Я думаю сделать в рекордный срок отличное тушеное мясо. Вышло, как мы это называем, "в восточном стиле"; я воспользовался вяленым мясом и вареным сладким картофелем. А на десерт я сварил хороший крепкий кофе, который сначала подал Че, а уже потом положил сахар".

Че дал Коко Передо и Мартинесу Тамайо указания: демонтировать конспиративную квартиру в Ла-Пасе, вывезти оставшееся оружие с ранчо в Альто-Бени и доставить Монлеона и Таню в лагерь.

Инти сообщил Че, что заручился согласием Лорхио Ваки, который сказал, что примет участие в вооруженных акциях, если партия одобрит их..

А 12 декабря "я обратился ко всей группе и прочитал проповедь насчет сущности войны. Особо подчеркнул необходимость единоначалия и дисциплины и предупредил боливийцев об ответственности, которая ложилась на них в связи с тем, что им пришлось нарушить партийную дисциплину, чтобы занять иную позицию.

Сообщил о назначениях: Вило как военный - мой заместитель, Сан-Луис и Инти - комиссары, Марчин Оед - начальник штаба, Вильегас - связь, Инти - финансы, Ньято Мендес - снабжение и вооружение, Октавио Моро -медицинская связь"

В это время Че был очень обеспокоен из-за некоего охотника, известного как "человек из Валье-Гранде". Он не то работал, не то гостил у любопытного соседа партизан Сиро Арганьяраса. Этот человек вынюхивал, что происходило вокруг, и партизаны считали, что пытается разузнать все возможное насчет их группы.

Так оно и было. Его прислал Арганьярас для того, чтобы разведать все насчет кокаинового производства, - Арганьярас, бывший алькальд из городишка Камири, был уверен, что именно этим занимаются его странные соседи, и хотел, чтобы его взяли в долю. Че в течение нескольких дней наблюдал за передвижениями "охотника", а потом, возможно, из-за его постоянного присутствия, решил переселиться во второй лагерь. Он носил название Центральный лагерь и располагался в глубине джунглей. "Мы вышли утром - Вильегас, Леонардо Тамайо, Коэльо, Мачин Оед, Октавио, Рене, Инти, и я - с тяжелым грузом. Путь прошли за три часа".

В ближайшие несколько дней они переносили электрический движок и рыли новые пещеры. Че в своих планах предусматривал строительство большого тылового лагеря наподобие Эль-Омрито и Минас-дель-Фрио, созданных в ходе кубинской революции. Разница была в том, что в Боливии они не имели широкой поддержки со стороны сочувствующих кампесинос. Поэтому здесь возник просто уединенный лагерь с "растительными стенами и крышей", как спустя несколько месяцев скажет мексиканский журналист Луис Суарес.

Последние двое кубинцев, которых поджидал Че, Оло Пантоха и Хесус Суарес Гайоль, прибыли 19 декабря в сопровождении Мартинеса Тамайо и Коко Передо. Кроме того, вернулся из своего трехдневного отпуска Аполинар Акино, а из Ла-Паса приехал Монлеон. Всю следующую ночь Че провел в беседах с Монлеоном, Коко и Мартинесом Тамайо.

Че приветствовал кубинцев словами: "Наконец-то пропавшие нашлись". Но поговорить с ним им не удалось, так как прежде всего ему нужно было обсудить положение с Монлеоном. Зато они оказались объектом шуток остальных своих товарищей, которые говорили, что Че собирался "устроить им тяжелую жизнь" за поздний приезд. Он этого не сделал, хотя прежде и поступал так несколько раз в подобных ситуациях со своими кубинскими кадрами. Этот эпизод дает ясное представление как о том уважении, которым Че пользовался как командир, так и о том, насколько его товарищи и друзья опасались вспышек его гнева.

Личная встреча Че с Монлеоном носила несколько странный характер. Че дал последнему разрешение жениться на боливийке, в которую тот был влюблен, дочь политического деятеля, работавшего с президентом Рене Баррьентосом. Будущий тесть Монлеона хотел поручить ему работу в сельскохозяйственном проекте, проводившемся в области Бени. Че, казалось, даже пришлась по душе эта идея; он думал о Монлеоне больше как о ключевом связующем звене с будущей городской сетью, чем как об участнике партизанского восстания, и чувствовал, что мог бы таким образом внедрить своих людей в правящие круги и поддерживать тайную связь с Гаваной, как это делала Таня. Предполагаемый переезд Монлеона в область Бени, видимо, тоже устраивал Че, который подумывал об организации там второго очага партизанского движения. По имеющимся сведениям, Че закончил разговор предупреждением: "Но ты должен быть осторожен и находиться в резерве на будущее, когда у тебя появятся более важные обязанности".