Гезат

Рев буцин разрывает утреннюю тишину. Наша колонна начинает движение. Трусцой огибаем развернувшиеся покогортно легионы, которые в ногу шагают на врага. Тигурины стоят выше по склону, построенные в фалангу. Обычно они перед началом сражения орут проклятия, пытаясь запугать врагов и раззадорить себя, а сейчас молчат. Появление римлян, причем в таком большом количестве, оказалось для них неприятным сюрпризом. Наверное, никак не могут поверить, что это не ночной кошмар. Подозреваю, что сейчас у тигуринов в голове всего одна мысль: как бы смыться, не потеряв лицо?

Конница движемся вдоль реки, чтобы, во-первых, не дать врагам удрать на противоположный берег, соединиться с остальными гельветами, во-вторых, попробовать обойти их с фланга. Второе вряд ли получится, потому что фаланга тигуринов растянута от одного края леса до другого. Мне непривычно ехать в хвосте, поэтому сосредоточен на изучении местности, а не на предстоящей атаке, в которой, как догадываюсь, поучаствовать не смогу. Если черед дойдет до меня, значит, скакавшие впереди убиты или удрали, и мне тоже пора сматываться. Мы проезжаем мимо брошенных шалашей и шатров, пропахших дымом костров. Уверен, что в них можно найти много чего ценного, потому что у тигуринов не было времени на сборы. На всякий случай беру на заметку самый большой шатер, темно-красный, разрисованный золотыми узорами, похожими на растительные, которые так любят кельты. В этих узорах зашифрован какой-нибудь магический смысл, известный только друидам. Наверное, шатер раньше принадлежал вождю кельтского племени, но магии нарисовали мало, не помогла, поэтому достался тигуринам.

Наша колонна упирается в правый фланг вражеской фаланги и как бы расплющивается об нее, расширившись вправо. Ехавшие впереди меня останавливаются. Следую их примеру. Впереди звенит оружие, ржут лошади, орут люди…

Мимо проходит крайний ряд левого фланга римской армии, тоже построившейся в фалангу. Лица легионеров напряжены, глаза смотрят прямо перед собой. У левофлангового в третьей шеренге улыбка до ушей, но какая-то невеселая, словно щеки раздвинули распоркой. Интересно, так же по-идиотски выгляжу и я перед боем и во время его? Скорее всего, да. Хорошо, что у меня шлем скрывает большую часть лица.

Возле меня останавливается первая шеренга когорты из второй линии. У этих легионеров лица пока что расслабленные и в глазах больше любопытства. Со стороны сражение кажется даже немного забавным.

Идет время, шум впереди становится тише, и когорта делает шагов десять вперед, останавливается, потом продвигается еще немного. Начинается движуха и в нашей колонне. Сперва кажется, что всадники просто перестраиваются, но потом рывком устремляются вперед. Опыт подсказывает мне, что тигурины сломались, побежали, что сражение выиграно. Пришпориваю коня, чтобы быстрее вырваться на простор, погнаться за убегающими врагами. Это в предыдущую эпоху я с презрением относился к преследованию, а сейчас несколько комплектов оружия и доспехов не помещают. Деньги делают жизнь менее скучной.

Этого тигурина я выбрал потому, что на нем был надраенный бронзовый шлем с фигурой вепря сверху, а тело защищено кольчугой, которая была длиной до середины голени. Скорее всего, снял с убитого верзилы. Бежал он без щита, но длинный меч держал в руке. Заметив слева от себя морду моего коня, отпрыгнул вправо, и мне пришлось наклониться, чтобы достать концом сабли его шею. Удар был не сильный, но перебил шейные позвонки. Тигурин сделал еще несколько шагов перед тем, как упал, и голова при этом болталась на недорубленных мышцах и шкуре. Я решил, что это достойный трофей, остановил коня. Бородатое лицо убитого было повернуто в мою сторону. Левый глаз безучастно смотрел перед собой. Рот был приоткрыт, и влажные зубы, крупные и очень белые, поблескивали. Кожаный ремешок шлема, завязанный под подбородок, был залит теплой, липкой кровью. Кольчугу сверху тоже была испачкана. С тела слезла легко, потому что была великовата. На кожаном ремне с серебряной бляхой в виде бычьей головы висели ножны, украшенные серебряными пластиками с ликами, наверное, гельветских богов. Я засунул в них меч. Кольчугу протер пучком травы, после чего положил на нее шлем и меч, завернул и прикрепил к седлу. Пришлось поторопиться, потому что приблизилась римская фаланга, которая продолжала шагать вслед за удравшими врагами. Создавалось впечатление, что сломался выключатель, и Гай Юлий Цезарь не может остановить ее.