Гезат

— Во-первых, греки изображали лицо обобщено, идеального, красивого человека без изъянов, а у этой очень индивидуальное, причем с морщинами на лбу. Во-вторых, греки любили движение, а здесь привычная римлянам статика. В-третьих, греки не стеснялись обнаженного тела, тем более, у спортсменов, которые занимались только голыми, не стали бы драпировать его ниже пояса, что привычно для вас. В-четвертых, и это главное, судя по весу, она не из чистого золота; скорее всего, это свинец, покрытый позолотой, чего греки никогда не позволяли себе, считали мошенничеством, — прочитал я короткую лекцию по истории искусства, услышанную в предыдущую эпоху от грека, купленного мною вместе с имением под Кадисом, которого отпустил на волю с условием, что будет обучать моих детей.

— Хочешь сказать, что греки никогда не смешивали металлы?! — не поверил командующий армией.

— Они могли сделать из электрона, сплава золота и серебра, но это был именно сплав, о чем заказчик или покупатель знал, а в этой подделке свинец выдают за золото, которое только сверху, — объяснил я и посоветовал: — Поковыряй подставку снизу и увидишь, что под тонким слоем золота находится другой, дешевый металл.

Пренебрежительно швырнув статуэтку на стол, заваленный папирусами, Гай Юлий Цезарь сердито бросил:

— Лучше я проковыряю дырку в теле жулика, который пытался обмануть меня! — после чего спросил зло, будто я и есть этот проходимец: — Ты нашел лагерь белгов?

— Конечно, — ответил я. — Они в шести переходах от нас. Может быть, уже ближе, потому что мы ехали три дня. Их примерно восемьдесят тысяч, но постоянно прибывают новые отряды.

— Ты точно видел их лагерь? — тоном, каким учитель спрашивает лживого двоечника, задал он вопрос.

— Даже был на краю его, — сообщил я. — Догадываясь, что ты не поверишь мне, взял в плен одного из вождей суессионов и привез сюда. Можешь допросить его. Кстати, он возвращался с переговоров с Думнориксом. Возможно, у тебя в тылу зреет заговор.

— Я подозревал об этом! — сердито бросил командующий армией. — Когда вернусь в Бибракту, отрублю голову этому неблагодарному мерзавцу! И на этот раз его не спасет заступничество старшего брата!

— Я бы не спешил. Казнить никогда не поздно, но, как только ты сделаешь это, появится другой заговор, о котором узнаешь слишком поздно. Лучше делать вид, что тебе ничего не известно, и при этом завести осведомителя в ближнем окружении Думнорикса. Наверняка рядом с ним есть челочек, которому очень нужны деньги или жаждет мести, — подсказал я. — Могу помочь найти такого.

Мигом сменив гнев на милость, Гай Юлий Цезарь гмыкнул, улыбнувшись, и огласил вывод:

— Ты слишком умен и образован для простого воина!

— Матушка хотела, чтобы стал художником или, на худой конец, учителем, но я не оправдал ее надежды, — признался я, не сильно соврав, потому что моя мать хотела, чтобы я стал простым советским инженером — героем анекдотов о неудачниках, над которым тогда смеялись все идейно неблагонадежные, а таких было большинство, граждане СССР.

— Наши матери всегда хотят от нас невозможного! — искренне согласился он.

— Надеюсь, это не скажется на награде за поимку важного пленника?! — задал я вопрос.

— Не сомневайся, я умею награждать заслуживших, — пообещал командующий армией.

— Только не древнегреческими статуэтками! — не удержался я от подколки.

Гай Юлий Цезарь весело загоготал.

— Ты грек, а не галл! — объявил он, отсмеявшись, и приказал: — Скажи, чтобы привели пленного и переводчика, а сам можешь идти отдыхать.

26

Римская армия отправилась в поход на следующее утро. Мы переправились через реку Аксон и расположились на холме неподалеку от деревянного моста, в восьми милях (примерно двенадцать километров) от Биракса, самого северного города ремов. Название города похоже на название столицы эдуев, поэтому, когда слышу его, у меня чувство, схожее с дежавю. Каструм был ориентирован с северо-востока на юго-запад. С юга его прикрывал обрывистый берег реки, с востока — вершина холма, поросшая деревьями и густым кустарником. С трех сторон, кроме южной, был вырыт ров шириной пять с половиной метров и насыпан вал высотой три с половиной. На запад и север холм спускался полого к заболоченному участку, из которого вытекал широкий ручей и впадал в реку ниже моста. Видимо, на этом склоне собирался сразиться с белгами Гай Юлий Цезарь, поклонник тактики своего родственника Гая Мария. Осталось только заманить их сюда и заставить нападать строго с запада, вверх по склону. На левом берегу реки для охраны моста оставили шесть когорт под командованием легата Квинта Титурия Сабина, чтобы враги не перерезали путь снабжения нашей армии.

По окончанию сооружения и обустройства каструма Гай Юлий Цезарь построил на форуме большую часть армии и торжественно вручил мне десять тысяч сестерциев — награду за пленника. Тысячу триста я взял себе и по три сотни раздал своим подчиненным. За трофейных лошадей, оружие и доспехи мы получили намного больше, но и этой добавке порадовались. Кому-то за такую сумму надо корячиться год, а то и два.