Гезат

Второй приз был длиной метров семнадцать и, судя по парусу, более широкому вверху, принадлежал британским кельтам. Они продержались чуть дольше, и только потому, что смогли скинуть три из пяти лестниц, потеряв при этом шесть человек, пришлось цепляться по-новой. На этот раз первыми полезли другие воины, в том числе и из моей турмы. Оказывается, у них образовалась очередь за славой. Поскольку меня в очередь не включили, поднялся на борт британского когга в третьей пятерке. На удивление бой был в самом разгаре. Большую часть врагов пиктоны, которые оказались шустрее, оттеснили к баку, а меньшую — римляне к корме. Я успел отсечь одному бритту правую руку с коротким мечом, которым он собирался ранить Дуффа, поднявшего спату в высоком замахе и открывшегося. Третий декурион добил его, рассек туловище от правого плеча до нижних ребер.

— Вовремя ты, командир! — успел он крикнуть надрывно-весело, поблескивая ошалевшими от боя глазами, после чего снес голову другому врагу.

Когда мы плыли к третьему судну, оно ложилось на обратный курс. К тому времени солнце уже присело на горизонт и ветер начал стихать. В придачу прилив сменился на отлив, пока еще слабый. В итоге суда венетов еле ползли на северо-северо-восток, к заливу Морбиан, мелководному, во время отлива в нем образуется множество островков и озер с вонючей водой. Как-то я ночевал на его берегу, и из-за этой вони проснулся с больной головой. На северном берегу этого залива и находится столица венетов Дариоритум. Наверное, восстание начали потому, что надышались гнилого воздуха.

Мы захватывали одно судно за другим, и с каждым следующим сопротивление становилось все слабее. С пятого судна при нашем приближении прокричали, что сдаются, отдали все оружие, а потом и якорь. Шестое судно стало нашим последним трофеем, потому что начало темнеть. Я решил, что на сегодня хватит и нам, и пиктонам. У них количество воинов на двух больших лодках составляет примерно треть экипажа триремы, так что могут рассчитывать на четверть добычи — полтора венетских судна, не считая пленных и трофейного оружия, доспехов и прочего барахла. Уверен, что пиктоны сложат песню об этой победе над грозными когда-то врагами и несколько веков будут исполнять ее на пирах.

40

Продолжения морского сражения не случилось. Рано утром, когда мы, позавтракав, собирались сталкивать галеры в воду, в каструм к Гаю Юлию Цезарю прибыли послы от венетов с изъявлением покорности. Оказалось, что в морском сражении погибла большая часть воинов племени, в том числе зачинщики бунта. Мертвые всегда в чем-нибудь виноваты, потому что в могилу даже маленького размера помешается любое количество грехов, особенно чужих. Проконсул наказал венетов жестоко: все, кто находился в их столице Дариоритуме, были проданы в рабство. Суда, сумевшие удрать во время сражения, тоже перешли в собственность командующего армией. Эти троефи оказались никчемными, потому что покупателей на них не нашлось. Я сообразил, что такое большое количество судов продать будет просто некому, поэтому в первый же день отдал два приза пиктонам из нашей группы, как причитавшуюся им часть добычи, пусть распоряжаются ими, как хотят. Взамен забрал их долю пленных венетов. Остальные захваченные суда, несмотря на ропот экипажа триремы, продал по-быстрому за треть той цены, что выручили за самый первый. Пленных продал выгоднее, по сотне денариев. Недовольство мной длилось до следующего дня, когда захваченные суда предлагали за треть того, что получили мы, и не могли найти покупателей, а еще через день начался аукцион по продаже сдавшихся венетов, которых работорговцы покупали всего по сотне сестерциев. Еще через несколько дней Гай Юлий Цезарь и вовсе сжег большую часть доставшихся ему судов, потому что никто не хотел за них платить, надеялись получить на халяву.

На этом моя морская карьера в римской армии и закончилась. Помощник командующего флотом с временным званием трибун вернулся к исполнению обязанностей первого декуриона турмы. Не скажу, что я сильно расстроился. Душу отвел — и на том спасибо. Ближайшие пару лет мне будет легче переносить тяготы сухопутной жизни.