Гибель адмирала Канариса

Когда-то Канарис искренне верил в свою звезду флотоводца, но война, в которую он вступил адмиралом и которая только и способна явить миру талант любого воителя, флагов на его эскадренных флагманах так и не увидела. И теперь он чувствовал себя пиратом, потерявшим не только добычу, но и собственное судно, поскольку высажен на необитаемый остров.

Возглавив военную разведку, он мысленно соотносил себя с величайшими шпионами в истории мира. А року было угодно, чтобы именно ему, человеку, никогда по-настоящему не познавшему романтики рядового шпионажа, не скрывавшемуся на явках в тылу врага, посчастливилось возглавить одну из мощнейших разведок ХХ века. И чем это кончилось? Для германцев он навсегда останется предателем рейха, для англичан – презренным неудачником, пытавшимся поиграть в шпионов-двойников; для своих коллег-профессионалов – шефом абвера, по существу дезорганизовавшим работу этой службы и превратившим ее в посмешище.

Причем изменить уже ничего нельзя. Времени для того, чтобы хоть как-то облагородить мнение о себе, судьба ему уже не дала. Видно, он так и сойдет в могилу «предателем», «неудачником», «несостоявшимся…» Чем выше взлет, тем сокрушительнее падение – банальная, но неоспоримая истина. Увы!

На прикроватной тумбочке лежало несколько книг, очевидно, оставленных предыдущими обитателями комнаты. Канарис наугад взял одну из них. «Военное искусство древних римлян» – с романтической улыбкой на устах прочел он. Как бы ему хотелось сейчас перевоплотиться в курсанта школы и заново постигать основы полководческого таланта Ганнибала, Мария, Суллы…

«Армия Цезаря была разбита. В этой битве Деррар потерял более двух тысяч солдат убитыми. Однако Помпей побоялся ворваться со своими войсками в его лагерь и тем самым вновь упустил победу. Благополучно уведя остатки своих войск в Фессалию, Цезарь заявил своим приближенным: “Сегодня победа была бы на стороне врагов, если бы кто-нибудь из них умел побеждать”».

– «Если бы кто-нибудь из них умел побеждать…» – задумчиво повторил адмирал, перелистывая еще несколько страниц.

«…В первом же бою Помпей разгромил войска Перперна, а сам этот убийца полководца Сертория попал в плен. Пытаясь спасти свою жизнь, Перперн передал Помпею переписку Сертория со многими уважаемыми людьми Рима. Однако Помпей посчитал унизительным для себя читать чужие письма и приказал бросить их в огонь, а самого предателя и заговорщика Перперна казнить…»

Не дочитав главу до конца, Канарис швырнул книгу в уголок и отвернулся к стене. Он знал, что каждая страница этой книги насыщена мужеством и аристократизмом римских полководцев. Однако знал и то, что лично о нем, адмирале Канарисе, историки будут писать с таким же пренебрежением, как пишут о Перперне, который в самый решающий момент не только предал правителя Испании Сертория, но и, по-заговорщицки убив его, рассчитывал овладеть армией и славой этого полководца.

Самое удивительное в его, Канариса, положении – что у англичан тоже нет повода сожалеть о его гибели. Кто в Великобритании решится признать его своим? Кто станет апеллировать к его мужеству? Рок, проклятый рок!

А все началось с того, что некий священник из ордена иезуитов, доктор Лейбер, умудрился выйти на него с устным посланием папы римского… Случилось это в 1939 году, когда в Европе уже ощущалась гарь мировой войны. Именно предчувствуя ее, помазанник Божий призвал патриотов Германии объединить усилия, чтобы без особого кровопролития отстранить Гитлера от власти и создать демократическое или, по крайней мере, непрофашистское правительство.

Канарису трудно было судить, какие из тех слов, которыми осыпал его доктор от иезуитства, исходили от самого папы, а какие – от хорошо оплачиваемого англичанами агента Лейбера. Но очень скоро сумел убедиться, что посланник Великобритании при Святом престоле сэр Осборн активно поддерживает подобный план «общеевропейского примирения». Осборн заверил папу римского, что его величество король Великобритании готов удовлетвориться таким ходом событий, при которых новое правительство рейха могло бы отказаться от военных действий на Западе, распоряжаясь при этом своими войсками на Востоке по собственному усмотрению.

Первым единомышленником Канариса, которым адмирал очень дорожил, оказался начальник штаба военной разведки абвера генерал-майор Ханс Остер. Затем раскрылся мюнхенский сотрудник абвера Йозеф Мюллер, который, как оказалось, не только установил контакт с Лейбером, но и сумел наладить связь с довольно высокими ватиканскими сановниками. Так и создавалась антигитлеровская группа, получившая с легкой руки Гейдриха название «Черная капелла».

Будь Гейдрих понастойчивее, он мог разгромить ее еще в начале 1940 года. Однако он этого не сделал, позволив группе еще довольно долго «действовать во имя поражения Германии, ради ее спасения».