Гибель античного мира

Как юридически, так и практически поздняя империя была абсолютной монархией. Император лично назначал на все должности вплоть до правителей провинций и командиров полков. Он начинал войны и заключал мир. По своей воле он мог облагать налогом и освобождать от него. Он распоряжался жизнью и смертью своих подданных и обладал высшей законодательной властью. Продолжали действовать некоторые правила прошлого, когда император был республиканским магистратом и был обязан своей властью народу. «Решения императора имеют силу закона, — писал Ульпиан в начале III века, — потому что народ высшим законом дал ему независимость и власть»[10]. Это заявление встречается в Дигесте Юстиниана и повторяется в его установлениях. Так как предполагалось, что народ передает императору всю полноту власти и не в состоянии отменить его, эта доктрина не имела практического значения, за исключением тех случаев, когда трон пустовал. Из этого был сделан вывод, что senatus consulta мог принимать решения самостоятельно «потому, что когда количество римского населения увеличилось настолько, что стало невозможно собрать его в одном месте для принятия закона, было решено, что разумнее вместо народа собирать сенат»[11]. Тем не менее, начиная с I в. н. э., действия сената ограничивались выражением мнений по поводу поступков императора. Несомненно, пережитком старого республиканского мышления была точка зрения, что император, хотя лично не подчиняется законам (Legibus solutus) и может по своему желанию создавать новые законы и изменять старые, должен быть законопослушным. По словами Амвросия, «император издает законы, которые сам должен первым соблюдать»[12] По существу император обладал всей полнотой власти, но не был деспотом. Отсюда идет различие, подмеченное Григорием Великим: «Разница между королями варваров и римским императором состоит в том, что короли варваров — это господа рабов, а римский император — господин свободных людей»[13].

С другой стороны, с прошлых времен сохранилось представление об императоре как о Боге. Первые императоры официально являлись богами, но не для римских жителей, а только для жителей провинций. Но когда все жители Римской империи стали ее гражданами, это различие исчезло. Некоторые императоры в III в., как например Аврелий, открыто заявляли, что они «господа и боги» (dominus et dues). Другие, как Диоклетиан, предпочитали быть lovius, наместниками и представителями Iupiter optimus maximus. Трудно до конца понять, что на самом деле означало это притязание на божественность. Оно неоднократно обыгрывалось чтецами панегириков, которые иногда открыто обращались к императору как к богу, а иногда туманно утверждали, что император имеет какую-то связь с богами. Когда император стал христианином, он уже не мог больше быть богом и остался лишь наместником бога. Константин был глубоко убежден, что он является слугой бога и что верховные божества своей божественной волей возложили на него управление миром. Евсевий в панегирике, написанном на 30-летие восшествия Константина на престол, развил эту идею и провозгласил Константина чуть ли не четвертым членом Троицы. Все, что было связано с императором, а также его дворец, казна, опочивальня, считалось священным, так что вскоре слово sacra стало обычным греческим словом императорских конституций. Неподчинение императору считалось святотатством. Трудно разобраться, насколько все это было в действительности важным. Верные христиане иногда считали своим долгом бросить вызов императору, а восставшие хотели его убить.

Политическая теория поздней империи вполне закономерно была крайне ограниченной. Абсолютная монархия признавалась единственно возможной формой правления. Философы и историки часто обращались к императору с речью по поводу королевского сана, но эти речи содержали в основном перечень тех добродетелей, которыми должен обладать хороший правитель и которыми, предполагалось, должен в высшей степени обладать император. Самой главной из этих добродетелей считалась филантропия — любовь к ближнему.

Единственной конституционной проблемой было отношение императора с церковью. В начале своего существования церкви были независимыми, самоуправляемыми сообществами, избиравшими собственного правителя. С другой стороны, по языческим обычаям император должен был нести ответственность за поддержание pax deorum, т. е. обеспечивать для империи благосклонное отношение богов. Поэтому надо было следить за тем, чтобы обряды отправлялись правильно и жители империи соблюдали моральные правила.