Гибель химеры (Тайная история Погорынья)

— Как есть — целая орда нагрянула. И половцы, и угры, и ляхи и кого там только нет. Мужиков режут, а баб и детишек в полон берут. До Игнатовой усадьбы уже добрались, всех там перебили, один Сережка Игнатов, Бычок который, оттуда еле убег. Сейчас его Настена обихаживает. Живого места на нем нет, того и гляди помрет, ни дать, ни взять, что тот его конь, который, вон, у ворот загнанный валяется.

— Ох, Варварушка, что за страсти ты рассказываешь! Откуда такая напасть на нашу голову?

— А все кара божья за грехи наши! Вон, холопов некрещеных сколь в село привели! Добычи сколь понабрали в походе да величалися по приезду — аж седьмицу целую! А вклад на церковь святую — хуть бы один сделал! Надо к отцу Михаилу идти, покаяться да просить слезно, чтобы молебен отслужил Царице Небесной, заступнице нашей. Глядишь и смилуется, отведет от нас беду.

— Эй, Варька, ты говори, да не заговаривайся! Орду какую-то выдумала! Аль сама оную видала, своими зенками? — подошедший Лука попытался остановить разгоряченную Фаддееву жену.

— Ты, Лука, на свою благоверную шуми, а здесь нечего. У меня для этого собственный муж в доме есть. А хочешь убедиться — ступай к лекарке. Там сейчас Корней с Аристархом мальчонку расспросить пробуют. Сам своими ушами услышишь, что я только что и видела и слышала прямо вот на этом самом месте. Я ведь у ворот была, когда Игнатов малец сюда влетел, да прям и грохнулся вместе с конем. Мужики его поднимать, а он как в бреду бормочет — мол, налетели, да всех побили да пожгли.

— Ну, и пойду. Но смотри, коль приврала по своему обыкновению, скажу, чтобы Фаддей тебя вожжами поучил!

— Ступай, ступай себе! Как бы тебя учить не пришлось, с женками вы все воевать мастера! — Варвара уперла руки в боки, явно не собираясь уступать Говоруну в перебранке.

— Тьфу, сатана мокрохвостая, — Лука, торопясь узнать подробности произошедшего, решил не тратить время в бесполезных словопрениях и направился к домику Настены.

— Бабы, — раздалось у него за спиной, — айда к церкви, просить отца Михаила помолиться об избавлении от лютой погибели.

Спустя несколько минут донельзя озабоченные Корней, Аристарх и Лука снова появились на площади.

— Давай, Лука, собирай всех кого можно, поспешим к Игнату на выручку.

— Осталось бы кого выручать, — тяжко вздохнул Аристарх. — Сережка говорит, что кроме отца в доме еще трое ратников было, да они должны были на крыльцо выскочить, чтобы от него внимание ворогов отвлечь. Как уж там дальше было он не видал, потому как через уже занявшуюся крышу выбирался, да огородами в лес. Хорошо, пара лошадей холопских на лесной полянке паслась, в отдельности от боевых коней. Иначе мы бы тут так и не прознали ничего.

— Корней Агеич, а сколько нападавших-то было? Варвара, вон, о целой орде на все село вопит, — Лука, отдав ратнику из своего десятка необходимые распоряжения, снова вернулся к разговору. — Как бы дело совсем худо не обернулось!

— Да, нет, — воевода досадливо покрутил головой. — Десяток, полтора нападавших было, не больше. Сережка сказывал, что и лошадей чужих не видал ни одной, да и скрывались нападавшие, на виду не стояли. Он говорит, что сверху хоть кого-то, но разглядел бы. А эти вражины дверь в избе бревнышком подперли, да крышу факелом запалили. Так сильный себя не ведет. Может, это холопы игнатовы взбунтовались?

— А стрелы тогда откуда? — Аристарх поднял вверх зажатую в левой руке бронебойную стрелу. — Да еще с такими наконечниками. У холопов их совсем не водится.

— Малец-то эту стрелу где взял?

— Игнат со своими сначала через крышу выбраться пытался, тут по ним стрелять и начали. И ведь знали, что ратные в бронях будут — даже стрелы бронебойные подготовили! Сразу двоих ранили. А одну стрелу, в бревно воткнувшуюся, Игнат сынишке и дал.

— Нет, не холопы это, — Лука вдруг замер, осененный внезапно пришедшей в голову мыслью. — А может, это специально сделано, чтобы наши силы из Ратного выманить? Да и ударить…

— Все равно, нужно немедля к своим на помощь идти! — Корней стукнул кулаком по воротному столбу. — Но ты прав, и опаску тоже надо поиметь.

— Эй, Кузьма, — позвал он стоящего в стороне внука. — Скачи в Академию, да скажи Алексею с Михайлой, чтобы брали три десятка опричников и выступали к игнатовой усадьбе, да осторожно, чтобы врагу в лапы не угодить. А еще три десятка пусть сюда идут, Ратное охранять. Да сам, как поедешь, поберегись!

— Я с ним поеду, пригляжу, — подошедший Бурей был в этот раз угрюмее обычного. Игнат был одним из его немногих приятелей. — Нужно еще Стерву велеть с опричниками поехать, чтобы врага выследить.

— Это правильно. Вот ты Алексею про Стерва и скажи. Аристарх, Ратное на тебе. Лука, пошли, уже выезжать надо. — Немного приостановившись, Корней размашисто перекрестился на церковь. — С богом, мужики!