Гибель химеры (Тайная история Погорынья)

Ночная дорога совсем-совсем не то, что дорога дневная. Вроде давно она исхожена вдоль и поперек, каждый поворот многократно пройден, каждый куст по пути знаком. Но почему же тогда при любом невнятном шевелении кустов душа уходит в пятки? Словно в довершение всех невзгод тучи заволокли небо, и пошел дождь, постепенно усилившийся и все более и более походивший на библейский потоп. Неверные сумерки сменились сплошной чернотой ночи и лишь редкие вспышки молний иногда освещали дорогу. Кузька скакал вслед за Буреем, судорожно вцепившись в поводья, прижимаясь к шее скакуна и молясь только о том, чтобы доехать им невредимыми сквозь этот ночной кошмар. Бурей же, казалось, вовсе не замечал разбушевавшейся стихии. Он только понукал и понукал своего могучего жеребца, все более становясь похожим на предводителя "Дикой Охоты", каким того описывал Михайла на вечерних посиделках пару недель назад.

Вдруг скакавший в десятке шагов впереди Бурей что-то крикнул и поднял коня на дыбы. Кузьма тоже изо всех сил натянул поводья, стараясь остановить скакуна. "Засада! Нарвались все-таки" , — пронеслось у него в голове. — "И не отбиться вдвоем никак, если только в лес …"

К счастью, его страхи не оправдались — никого постороннего в ночном лесу не было. Дерево же, лежавшее поперек дороги и преградившее им путь, оказалось "жертвой" грозы, а не человеческих рук, на что спешившийся Бурей и указал Кузьке.

— А у меня, дядька Бурей, аж душа в пятки вначале ушла. Подумалось, вот она — засада!

— Засада? Ночью, в такую грозу? Ну, ты даешь, паря! — гулко расхохотался тот. — Сейчас и не видать ничего, и не выстрелить из лука — какая ж засада? А вот расшибиться о вот такое лежачее дерево можно запросто — ни зги не видать, я его чудом при вспышке молнии углядел. Так что, давай, чуть помедленнее на остатнем пути.

Они осторожно, ведя коней в поводу, обогнули лежащий, бывший некогда украшением леса дуб. Вот это царственное величие, с которым он возвышался над своими лесными собратьями, и погубила огромное дерево. "Стрела Перуна" ударила в лесного великана, повергнув наземь и изуродовав его. Живое воображение Кузьки сразу нарисовало картину молнии, бьющей в человека (почему-то он представил себя в доспехе и на коне), и ему опять едва не сделалось дурно.

Но вот препятствие было преодолено, и их путь продолжился, благо до Академии оставалось немногим более двух верст. Больше никаких неприятностей по дороге не встретилось, не считая ливня, который, выплеснув всю свою яростную мощь в первые полчаса, утихомирился и теперь монотонно накрапывал, как и положено приличному осеннему дождю.

Вскоре впереди забрезжили неясные очертания строений Академии. К удивлению Кузьмы на сторожевой вышке никого не было.

"Где же сторожевой наряд? Спят, они, что ли? Вот, растяпы!"

Но кузькино негодование оказалось напрасным — дежурная пара отроков находилась внизу и уже открывала ворота приезжим.

— С приездом, Серафим Ипатьич! Как добрались-то? В этакую непогоду!

— Дела не ждут! Кузьма, быстро к Михайле, а кто-нибудь из вас двоих пусть за старшим наставником сбегает, а потом еще Стерва позовет, — к удивлению Кузьки Бурей распоряжался в Академии как на своем собственном подворье. Но времени на удивление не оставалось — протяжный звук рожка не оставлял сомнений — мирные будни кончились.

Спустя короткое время в горнице у Мишки было не протолкнуться. Весть о неожиданном приезде Бурея мигом облетела всех. И хотя о нападении еще ничего не было известно, все понимали, что случилась какая-то беда, справиться с которой возможно только общими усилиями. Собравшиеся, а из взрослых мужиков Академии отсутствовал только Немой, до сих пор не оправившийся от ран, внимательно слушали короткий рассказ Бурея.

— Да… — услышав распоряжение воеводы, задумчиво протянул Алексей. — Не дело это очертя голову бросаться в поход. А с другой стороны от нашей быстроты сейчас жизнь Игната и его людей зависит. Куда не кинь — всюду клин. И так не хорошо, и этак худо.

Ладно. Мы с Михайлой, со Стервом, да с тремя десятками опричников выступаем через час. Михайла — все в бронях, да чтоб взяли двойной запас болтов, ну и еды на пару дней.

— Я тоже с вами, — пророкотал обозный старшина.

— Добро, — Алексей кивнул и повернулся к Дмитрию. — А ты возьмешь еще три десятка и с рассветом выступите в Ратное. Там Аристарх скажет, что вам делать.

— Теперь ты, Глеб, — глаза всех присутствующих устремились на бывшего десятника. — Остаешься в Академии за старшего, дозоры усилить, за околицу без нужды не ходить, и поодиночке тоже — если какая надобность случится, посылай по трое. Глядеть в оба, особенно за новыми работниками. Всем все понятно?

— Собаки после такой грозы, боюсь, след не возьмут, — подал из угла голос Стерв. — Надо ли их брать?