Гибель конвоя PQ-17. Величайшая военно-морская катастрофа Второй мировой войны. 1941— 1942 гг.

У тронхеймской группировки дела шли не намного лучше. Когда корабли вошли в пролив Гимсей Вест-фьорда, три из эсминцев, эскортировавших «Тирпиц», один за другим наскочили на подводную скалу, находившуюся в стороне от глубокого фарватера, и настолько повредили линии вала и винты, что вынуждены были также выпасть из операции. «Тирпиц» и «Адмирал Хиппер», следуя главным фарватером, сумели избежать не отмеченных на карте препятствий. Норвежские почтовые пароходики и корабли прибрежной обороны с мелкой осадкой беспрепятственно пользовались этим каналом десятки лет, но германские эсминцы имели осадку фута на три глубже.

Эти несчастные случаи еще раз показали немцам опасность прибрежных проливов: на них не было надлежащих лоций, и они были печально знамениты неожиданными туманами, заволакивавшими узкие проходы. Немцы спокойно отнеслись к потерям и убедили себя, что они никак не должны повлиять на ход операции. Гросс-адмирал Редер узнал об этих событиях утром в Берлине на информационном совещании: штаб ВМФ отметил, что, сколь ни достоин сожаления вывод «Лютцова» из операции, это не окажет «никакого воздействия» на осуществление операции «Ход конем». Действительно, машины и вооружение корабля находились в исправном состоянии, и командир корабля обратился с просьбой вернуться в строй и принять участие в операции. Военно-морская группа «Север» право принять окончательное решение оставила за адмиралом Шмундтом в Нарвике, но последний, выслушав заключения специалистов о повреждениях, исключил возможность участия корабля в операции. «Лютцов» вынужден был вернуться в Германию на ремонт, который занял четыре месяца.

Ко времени, когда первая боевая группировка накануне вечером покинула Тронхейм, еще три подводные лодки заметили конвой – теперь таких стало пять. В ту ночь, однако, погода и видимость ухудшились, и всерьез задумались о том, чтобы лодки держались поглубже: всю ночь напролет глубинные бомбы с кораблей эскорта вздымали столбы воды, сотрясали грузовые суда и делали невозможным сон для трех тысяч человек личного состава эскорта. Капитан-лейтенант Хайно Боман, который держал свою подводную лодку впереди конвоя всю туманную вторую половину дня, рассчитывал провести типовую атаку на него: погрузиться перед конвоем, затем всплыть на перископную глубину после прохождения над ним передней линии противолодочного охранения; дважды он подвсплывал, но оба раза слишком поспешно: в нескольких сотнях ярдов он видел идущие на него эсминцы. Когда он всплыл под перископ еще раз, туман ограничивал видимость до 200 ярдов, и на сей раз конвой ушел из вида. Такой же опыт имел и Гюнтер Ла Бауме на U-355. Он докладывал:

«В точке АВ.4895 вынужден был эсминцем уйти обратно. Снова соприкосновение с конвоем в точке АВ.5159, но в точке 5271 замечен корветом и вынужден погрузиться. Шесть взрывов глубинных бомб, повреждений нет…»

В 21.30 вечера только U-476 (Тайхерт) и U-255 (Рехе) все еще держали конвой в поле зрения; Тайхерт сообщал, что видимость постепенно ухудшается. Через десять минут после того как Рехе произвел залп двумя торпедами по эсминцу и промахнулся, его U-255 всплыла и обнаружила, что конвой исчез. Контакт поддерживала только U-456. Видимость оставалась скверной, и в 22.30 Тайхерт следовал за конвоем, ориентируясь лишь на след масляных пятен и полагаясь на сигналы гидрофона. Потом он совсем потерял конвой.

Авиация держалась за конвоем примерно до полуночи, а затем он был поглощен туманом. Союзнические тяжелые силы прикрытия все еще не были обнаружены немцами.

Только наутро подводные лодки снова увидели конвой. Это не помешало адмиралтейству передать в 7.15 сигнал – оперативное сообщение по флоту метрополии о том, что запеленгованы сообщения немцев в 4.47 и 6.37 о позиции PQ-17; в действительности же если кто и сообщал о конвое, то только не немцы. Единственными сигналами с подлодок, переданными в эти ранние часы, было сообщение с U-456 в 3.30 для Нарвика о том, что лодка идет за конвоем по нефтяному следу, от U-355 в 7 утра – о ее позиции (очевидно, значительно южнее конвоя) и улучшении видимости, а также еще от двух подводных лодок – U-376 и U-251 соответственно в 4.07 и 8.40 утра – о том, что у них заканчивается топливо, которое позволит им следовать за конвоем приблизительно только до 30° в.д., а затем им придется возвращаться в Киркенес для заправки.

Для немцев появилась опасность отставания подводных лодок от конвоя. Шмундт передал на лодки в 7.48 по радио позицию, курс и скорость хода конвоя по данным на полночь и информировал их, что намеревается установить теперь новую линию патрулирования за островом Медвежий. Вскоре после этого U-255 и U-456 заметили большие нефтяные пятна; U-255, проходя через полосы тумана с видимостью менее 200 ярдов, услышала шум конвоя далеко слева по корме. «Известно, как далеко разносится звук под водой», – объяснял потом командир лодки Рехе. Он поспешил дать сообщение в Нарвик, а сам развернул лодку и пошел в направлении шумов.