Гибель Лю Шаоци

Лю Шаоци писал также, что документы XI пленума и< КПК 8-го созыва, на котором, в частности, обсуждался вопрос о его ошибках, он одобряет и считает правильными организационные выводы, изменения, произведенные на пленуме. Он обещал строго следовать партийной дисциплине и не двурушничать.

Далее Лю Шаоци объяснял, почему он «совершал ошибки» в ходе «культурной революции»:

«1. Я не понял, что нынешняя культурная революция является новым этапом еще более глубокого и еще более широкого развития социалистической революции в нашей стране… Методы, которыми мы действовали в свое время, означали фактически проявление недоверия к массам. Мы посылали рабочие группы потому, что боялись беспорядка, опасались широкой демократии, страшились возмущения масс против нас, боялись, что на сиену могут выйти контрреволюционеры.

2. Мы ошибались в оценке культурной революции, правомерных явлений, которые возникли во время этой революции, а некоторые неизбежные промахи и недостатки приняли за выступления против партии, против диктатуры пролетариата. Отсюда мы сделали ошибочные выводы, что неизбежно столкнуло нас на буржуазные реакционные позиции, к проведению буржуазной линии.

3. Я еще не полностью искоренил свое буржуазное мировоззрение. В моих взглядах еще много идеализма и метафизики. Поэтому когда я анализировал и решал вопросы, то часто был негибок, а иной раз действовал с буржуазных позиций; работая, я считал, что правда на моей стороне, любил выступать в роли наставника.

Корень же всего в том, что я недостаточно изучал идеи Мао Цзэдуна и не овладел этими идеями, не мог в работе и в борьбе применять идеи Мао Цзэдуна. Я не шел в массы, чтобы учиться у них… Я не обо всем докладывал председателю Мао Цзэдуну… Практически иной раз действовал вопреки идеям Мао Цзэдуна… не прислушивался к правильным критическим замечаниям, а, наоборот, принимал некоторые ошибочные предложения»[60].

Лю Шаоци направил этот документ прежде всего Мао Цзэдуну, который наложил на нем следующую резолюцию: «Самоанализ» «в основном хороший, очень строгий, особенно хороша вторая половина». Следует отметить, что когда заявление Лю Шаоци печаталось для распространения по всей стране, то текст резолюции Мао Цзэдуна был опушен[61].

Казалось, что Мао Цзэдун добился того, чего хотел: Лю Шаоци признал свою позицию, линию и мировоззрение буржуазными, признал, что он на практике действовал вопреки идеям Мао Цзэдуна и покаялся в этом. Однако здесь проявились определенные черты характера Мао Цзэдуна. Он почти всегда оставлял своим политическим противникам призрачную надежду на возможность справедливого рассмотрения их «вопросов» и в то же время беспощадно вел дело к полному моральному и физическому уничтожению тех, кто показался ему посягающим на его власть, тех, чьи политические действия расценивались как потенциально опасные для проводившегося им политического курса.

Именно поэтому после появления покаяния Лю Шаоци в октябре 1966 г. кампания борьбы против него стала расширяться и усиливаться. В то время никто не смел выражать сочувствие Лю Шаоци. Возможно, единственным исключением оказалась вдова Сунь Ятсена — заместитель председателя КНР Сун Цинлин. Касаясь критики в адрес Лю Шаоци, она говорила в своем окружении: «Как же можно так относиться к такому старому революционеру, как Лю Шаоци?»

Хотя с августа по ноябрь 1966 г. Лю Шаоци, отстраненный от работы, представлял в ЦК КПК «самоанализы» и ждал решения своей участи, он тем не менее продолжал принимать участие в некоторых официальных церемониях, в частности присутствовал при встречах Мао Цзэдуна с членами массовых революционных организаций. Эти встречи проходили в Пекине 18 и 31 августа, 15 сентября, 1 и 18 октября, 3 и 10–11, а затем 25–26 ноября 1966 г. Допуская участие Лю Шаоци в этих мероприятиях, Мао Цзэдун решал несколько задач: во-первых, все это не мешало следствию по делу Лю Шаоци, не изменяло фактически его положение человека, отстраненного от дел и находящегося под партийным следствием, лишенного возможности активно участвовать в политической жизни страны; во-вторых, это позволяло сдерживать возможные протесты и самого Лю Шаоци, и его сторонников в КНР, и протесты мировой общественности против ущемления прав председателя КНР; наконец, это позволяло разворачивать среди активистов «культурной революции» и вообще в массах кампанию осуждения Лю Шаоци, обвиняя его в том, что он «не разоружается», что выступает против Мао Цзэдуна, который, дескать, «по-доброму» относится к «источнику» «буржуазных взглядов» в КПК.