Гибель Орфея

– Даже если так? Не нужна тебе эта работа. Ты слишком умная для этой фабрики. И для этого города. Если хочешь, можем еще куда–нибудь переехать.

– Не нужно. Мне тут нравиться, если тебе тут нравиться, – ответила Роза.

Примерно так они и помирились. Они снова стали разговаривать обо всем, веселиться, их дом преобразился, ссоры прекратились. А потом Роза забеременела и, узнав пол, сразу стала придумывать какое–нибудь мягкое, нежное имя, символизирующее новый этап их семьи.

– Странное было время, – говорила Роза, – целых полгода мы переживали эту психологическую яму.

– Мы же столько потеряли, – отвечал ей Дэдрик.

Теперь они вели эти беседы в маленьком садике за своим домом, как раньше. Они вместе посадили цветы в ту клумбу, которая почти месяц хранила следы от ботинок Дэдрика.

– Конечно, когда–нибудь мы вернем ту роскошь, – задумывалась Роза.

– А, – отмахивался Дэдрик. – Лучше не вспоминай. Главное – это семья.

Он чуть было не сказал «главное – это дети», слова Ролиарти. Вспоминая этого человека, Дэдрика передергивало. Он словно хотел забыть какой–то свой неприятный проступок.

В отношении своего сына Дэдрик решил брать пример со своего отца. Отец был требователен к Дэдрику, заставлял его спать на полу, бегать по утрам, учить тексты, все равно какие и в субботу утром пересказывать их.

– Я развиваю тебя физически и умственно, – говорил Дэдрику его отец. – Если у тебя чего–то нет в детстве, обязательно будет потом. И наоборот. Запомни эту формулу. Когда вырастешь, больше спрашивай со своего сына. Меньше давай ему всего, пусть научится сам брать.

Эти новые методы воспитания еще больше испортили отношения с Эриком. Теперь Дэдрик не отпускал его гулять по вечерам, вместо этого умственные нагрузки. Утром физкультура. Разговоры их с отцом окончательно превратились в наставления «будь таким–то… сделай так–то… запомни раз и навсегда…».

Однажды к Эрику пришел Гарви. Дэдрик приветствовал друга своего сына, завел в комнату и попросил посмотреть с ним дебаты сторонников нового президента Артуро Бальтазара и его противников. Противники были за усиление власти регионов, сторонники Бальтазара – за укрепление единства страны и предоставления всей власти президенту, – лучшее, по их мнению, лекарство от кризиса. В общем, было скучно и Эрик попытался уйти. Он подошел к отцу и стал отпрашиваться погулять. Дэдрик положил руку ему на плечо и сказал:

– Твой друг может идти. А ты мой сын. Я воспитываю тебя. Если я сказал, что эти дебаты важны, значит так оно и есть и ты должен сидеть и смотреть, и мне не важно, что ты там думаешь в своей голове. Ты должен мне подчиняться, потому что это я, а не ты, знаю, как будет лучше для тебя и для твоего будущего.

Он говорил это так мягко и спокойно. Эрик сел на диван, подальше от своего отца, пытаясь подавить волнение и комок, застрявший в горле. Гарви сказал ему тихо:

– Я пойду, Эрик. – потом он встал и ушел, не обращая внимания на недовольный взгляд Дэдрика.

– Вот твои друзья, – сказал Дэдрик сердито. – Никакого воспитания. Что ж, и будущего у него тоже никакого нет.

Эрик завел дневник, куда записывал все наставления своего отца. Под каждым таким требованием он оставлял комментарий. Поначалу эти комментарии были возможными ответами отцу, как если бы между ними был настоящий диалог. Наконец, комментарии стали всплесками ненависти. И зря. Оказалось, Дэдрик изредка читал этот дневник.

В тот день Эрик весь вечер просидел у себя в комнате, запершись изнутри.

– Ты что думаешь, я не сломаю эту дверь? – кричал Дэдрик.

– Успокойся, – говорила ему Роза.

– Успокойся? Вот, сама прочти, что он пишет!

– Может, вообще не следовало тебе брать его дневник!

– Что? Ты на его стороне?

Наступил переломный момент. Эрик напряженно вслушивался. Молчание затягивалось.

– Ну, как тебе? – спросил Дэдрик.

Оказалось, все это время Роза читала дневник.

– О, господи, Эрик, неужели нельзя было все обсудить. У тебя что, язык отсох? – сказала, наконец, Роза. Теперь было ясно, на чьей она стороне.

– Вот видишь. Эрик, открой дверь!

В окно кто–то бросил камень. Эрик подошел поближе и увидел Гарви.

– Эй! Где ты все время пропадаешь?

– Потише! – махнул рукой Эрик.

– Поехали, есть одно дело.

Эрику стало страшно. Уходить в такой момент, значит сделать все еще хуже, чем было. В дверь ударили.

– Открывай! – кричал его отец. – Думаешь, я прощу тебе твои жалкие записочки?!

Ненависть к отцу подступила к горлу Эрика.

– К черту все, поехали, – сказал он Гарви и выпрыгнул в окно.

Сначала они выехали за город и сделали небольшой круг, промчавшись на полной скорости. Гарви молчал, Эрик рассказывал о том, что с ним случилось. Потом они остановились у заправки. Гарви достал кучу монет и отправился платить, когда он вернулся, Эрик с удивлением заметил, что Гарви впервые залил полный бак.

– Такие дела, – сказал Гарви.

– Что случилось?