Гибель пилота

Аэроплан взял новый курс, и они снова летели к берегу – к месту, с которого взлетели. Нос самолета опустился. Очевидно, они собирались лететь сквозь облако, покрывшее их белизной. Епископ так никогда и не смог восстановить точную последовательность последовавших событий. Он лишь знал: самолет внезапно перевернулся. При наклоне штурвал резко ударил ему по коленям. Ему показалось, что он услышал крик позади себя, а вслед за ним – треск. Весь его вес обрушился на ремень безопасности: самолет дернулся и опрокинулся вверх тормашками. Епископ оглянулся. Задняя кабина была пуста…

Епископ почти инстинктивно приложил все внимание к тому, чтобы выровнять самолет. Потянул штурвал вверх и вперед, смутно представляя, что нужно как-то перевернуться обратно. Очевидно, он все сделал правильно, ведь когда аэроплан прошел через облако, он летел уже вверх головой, и епископ смог в этом удостовериться, прежде чем аэроплан снова спустился.

Епископ упорно описывал неровные круги над рябью вод. Но нигде не было ни признака человека, ни проблеска барахтающейся фигуры, ни хотя бы отчаянно машущей руки.

Наконец, епископ решил вернуться и, развернувшись на восток, летел над морем, пока на горизонте не появилась белая коса побережья Кента. Он уже продумал свои действия наперед. Он летел под облаками, пока не увидел справа от себя долгожданный участок с белым кругом в центре. Он чувствовал: рано или поздно он наткнется на аэродром. Это был как раз он.

Епископ выключил двигатель и повернул. Он снова свернул и, снижаясь, пролетел вдоль границы аэродрома. «Первый полет», – пробормотал он, обращаясь к самому себе.

Земля все ближе… «Потянуть штурвал назад», – затаив дыхание, повторял про себя епископ. – «НАЗАД! НАЗАД! НАЗАД!».

Падение было отвратительным, и епископ понял, что промахнулся футов на десять. Аэроплан свалился на землю с ужасающим грохотом и опрокинулся на крыло.

Епископ отстегнул ремень безопасности и нетвердым шагом направился к ангарам. Навстречу ему выехала машина экстренной помощи. С чувством странной нереальности происходящего священник увидел, как из нее вышла мисс Сакбот, и услышал, как она облегченно воскликнула.

– Боюсь, что я разбил еще один клубный аэроплан, – сказал епископ, подходя к ней.

– Если вы смогли выйти из самолета, то это не крушение, – улыбаясь, ответила она.

– Где я? – спросил он.

– Это Санкпорт. Леди Лаура пролетала здесь, и хотя регистрационных знаков не было видно, сотрудники аэропорта узнали цвета клуба и позвонили нам. Услышав от Крейтона. что произошло, я была в отчаянии. К счастью, они с Бреем решили, что мы говорим правду, утверждая, что не подозревали о том, что творится у нас под носом. Так что инспектор разрешил мне улететь, и я отправилась сюда. Я дважды вылетала на поиски, но не смогла выйти на след. – Она взглянула на аэроплан. – Где леди Лаура?

Епископ склонил голову.

– Она была слишком умна для меня. Она смогла ускользнуть. Береговой охране следует разыскать ее тело.

– Когда это случилось? – с напряженным вниманием спросила Салли.

– Около получаса назад.

– Думаю, Томми Вэйн знал об этом. Около получаса назад его увели. Внезапно он вскрикнул и вырвался от полицейских, которые держали его. Каким-то образом он освободился… Он побежал по аэродрому и то ли случайно, то ли нарочно врезался в пропеллер… Его сразу же убило…

Епископ взглянул на Салли. Внезапно он заметил, что ее лицо побледнело от ужаса. Он понемногу оправился от кошмара, вызванного путешествием с леди Лаурой, и снова стал осознавать существование остального мира.

– Я должен позвонить Крейтону, – сказал он. – Салли, оставайтесь здесь.

* * *

На следующий день он заглянул к Салли и застал ее на пустом летном поле.

– Ну, вот все и закончилось! – с деланной веселостью сказал он. – Полиция все прояснила. Наркоторговая организация разрушена. Я полагаю, что в Бастоне все вернется на свои своя? Мой отпуск уже почти окончился, и вскоре мне предстоит возвращение в свою епархию.

К его удивлению, Салли расплакалась. Епископа это шокировало, ведь он никогда не видел ее в таком состоянии; обычно она была дерзкой и невозмутимой.

– На свои своя! Вы думаете, я смогу продолжать все как ни в чем не бывало? Я больше не гожусь для того, чтобы возглавлять клуб. А я-то думала, что умело руковожу им!

– Но, Салли, вы проделали великолепную работу…

– И все это время я помогала банде преступников, не подозревая об этом. Позволила своим инструкторам оказаться жертвами убийства, и крушение потерпели не только аэропланы клуба, но и его доброе имя! Как я смогу снова смотреть людям в глаза? Если бы мне хватило ума, все эти ужасные вещи не произошли бы. Но я лишь тщеславная дуреха, – она попыталась найти платок и, не найдя его, приняла от епископа большой квадрат льняной ткани.

– Моя дорогая девочка, – начал было он.

– Я не девочка, – всхлипнула она. – Мне уже за тридцать… мне – тридцать пять, и уже слишком поздно для того, чтобы заняться чем-то еще. Не думаю, что могла бы в чем-то преуспеть, даже в полетах. А я была так довольна собой… Ох, зачем я вообще пришла в это жалкое место?