Гибель советской империи

А эти «свободы» уже вовсю вливались в саму Россию. В основном через прогнившую сферу культуры. Повсюду множилось число советских рок-групп (в СССР их округло называли «вокально-инструментальными ансамблями»). Активным проводником этого новшества был… Андропов. Он доказывал, что создание собственной рок-культуры является лучшим «противоядием» от иностранных влияний. Но сопутствующим явлением становились и молодежные рок-тусовки – хулиганские, фрондерские или просто бездуховные.

Заявляли о себе и всевозможные нонконформисты. Андропов им тоже сочувствовал, покупал их картины. Но помещений им не давали, проводить выставки не разрешали. Два десятка таких неудовлетворенных художников – Рабин, Рухин, Глезер, Комар, Меламид, Эльская, Штейнберг и др. – сперва задумали провести демонстративную выставку на Красной площади. Но струхнули, решили организовать ее 15 сентября 1974 г. на окраине, на пустыре в Беляево. Разослали пригласительные билеты среди знакомых.

Формально запретить выставку не могли, такие мероприятия в СССР никогда не проводились, и законов на этот счет не существовало. Но молодой секретарь Московского горкома партии Владимир Ягодкин нашел выход. Объявил «субботник по благоустройству лесопарковой зоны». Собрал крепких комсомольцев, переодел в ватники милиционеров. На пустырь пригнали бульдозеры, машины с саженцами, и «рабочие» стали выгонять творческую публику, сносить выставку – якобы мешает трудиться. Но среди приглашенных оказались иностранные журналисты, дипломаты. А начальник 5-го управления КГБ генерал Бобков, узнав о случившемся, бросил по тревоге свой личный состав… спасать «произведения искусства» и художников.

Поднялся скандал, Глезер и Рабин давали иностранцам интервью, сравнивая бульдозеры с «танками в Праге». Андропов и советское дипломатическое ведомство объяснили Брежневу: сейчас это совершенно некстати. В результате тем же нонконформистам было официально разрешено через 2 недели провести выставку «экспериментального искусства» в Измайловском парке. В ней участвовали уже не 20, а 40 художников, собрались не только приглашенные приятели, а многие тысячи зрителей. Ягодкина вскоре сняли. А художники, получившие такую рекламу на весь мир, стали знаменитостями и благополучно перетекли за границу.

Ну а одним из самых ярких примеров, как Советский Союз завоевывали западные «системы ценностей», служит жвачка. В нашей стране ее традиционно презирали, высмеивали. Считали уродливым и глупым символом капитализма. Но в 1970-х она стала настоящим культом, ее привозили все, кому посчастливилось побывать за границей. Ее даже выклянчивали у иностранцев. 10 марта 1975 г. во дворце спорта «Сокольники» должен был состояться товарищеский матч по хоккею между молодежными командами Канады и СССР. Спонсором канадцев была компания Wrigley, производитель жвачки. Каждому из их команды была выдана 15-килограммовая коробка продукции для рекламной раздачи зрителям.

В СССР об этом, разумеется, не оповещалось, но информация каким-то образом распространилась слухами. Многие покупали билеты на матч юниоров специально ради жвачки. После игры толпы ринулись к выходу, где стоял автобус канадцев. Причем этот выход по чьему-то недосмотру оказался запертым. Возникла давка, погиб 21 человек, 25 пострадало. За халатность и отсутствие мер по поддержанию порядка посадили директора спорткомплекса, его заместителя и начальника районного отделения милиции. Но в правительстве обсудили ажиотаж вокруг жвачки и, чтобы сбить его, решили наладить выпуск собственной. Закупали на западе технологии, оборудование. За валюту, за «нефтедоллары», отрывая их от важнейших отраслей народного хозяйства. А жующие физиономии советских молодых людей входили в моду и признавались нормальными.

Застой

Брежневский застой проявился в первую очередь в том, что угас энтузиазм советского народа. Его еще пытались подогреть искусственно. Снова, как в былые времена, провозглашались ударные комсомольские стройки – КамАЗ, БАМ. Но шумиха оказывалась сугубо показной. Торжественные проводы молодежи на стройки устраивались для публики, воодушевление демонстрировали «подсадные утки». Для остальных «ударные» стройки были лишь возможностью заработать. Туда ссылали «химиков» – осужденных за хулиганство и другие мелкие преступления.

Высокие идеи строительства коммунизма или противостояния враждебному окружению больше не работали, людей перенацелили на материальные выгоды. А с материальным тоже было неладно. Советская база промышленности отстала от западных стран: в эпоху всеобщей автоматизации вручную трудились 40 % работников промышленности, 60 % в строительстве, 75 % в сельском хозяйстве. Из-за разрушения деревни ухудшалось снабжение продовольствием. Его поддерживали искусственно в Москве, Ленинграде, столицах союзных республик. И возникло явление «колбасных поездов», когда жители соседних областей наезжали с рюкзаками в крупные центры затовариваться продуктами. С 1976 г. в столовых и кафе по четвергам были централизованно введены «рыбные дни».