Гибель Царьграда

Через мгновение во дворе появился начальник стражи — невысокий крепыш с пышными усами и бородой. Из-за сильной кривизны своих ног, при каждом шаге он словно проваливался в невидимую дыру, и всякий раз пружинно выскакивал из неё, чтобы вновь провалиться. При этом белое перо на его бархатной шапочке подпрыгивало и падало вместе с хозяином. Четыре «провала» и начальник стражи замер подле консула с вопросительным видом. В бороде его, заметил Марза, застряли хлебные крошки.

— Выдай пленникам оружие, да поживее! — приказал консул.

— Дать оружие всем или быть может...?

— Быть может... — раздражённо прервал консул. Начальник стражи понимающе кивнул, и, подскочив к одному из конвоиров (на это потребовалось около шести «провалов»), что-то негромко сказал. Консул расслышал только слово «быстро» в конце.

Стражник, мягко повернувшись на своих подбитых грубой кожей пуленах, метнулся к дверям караульной. Вскоре он выскочил оттуда с тремя короткими мечами, которые, обменявшись быстрыми взглядами с начальником стражи, передал янычарам.

— Но нас же шестеро, — возмущённо загудели те.

— Не наглейте, турецкие собаки. Будь моя воля, я вам бы вообще ничего не давал, а вздёрнул бы прямо здесь, — мрачно ответил стражник и, перед тем как отойти, смачно сплюнул им под ноги. Лица янычар налились яростью. В чьих-то сильных руках явственно хрустнули ножны только что полученного меча. В ответ конвоиры, и без того напряжённые, недвусмысленно обнажили свои клинки...

Но тут снова заговорил купец:

— Вас здесь никто не тронет. Слышите? Никто! Даю слово! — он возвысил голос, и стражники, повинуясь его взгляду и тону, спрятали мечи в ножны. — А теперь идите прочь! И больше не попадайтесь на моём пути. В другой раз пощады не ждите. Эй там, открыть ворота!

Поползли в стороны тяжёлые створки, открывая взорам узкую мощённую булыжником улицу и глухой забор соседнего дома.

— Прощай, добрая госпожа, и да будет милостив к тебе Всевышний! — вскричали тут янычары.

— Прощайте, храбрые юноши и да хранит вас Господь! — ответствовал сверху нежный голос.

Марза с угрюмым видом наблюдал, как его пленники нестройной гурьбой покидают двор. С каким бы удовольствием он повесил бы всю эту шестёрку, включая главаря. Но жизнь жены была всё-таки дороже...

Януш шёл последним. Уже в воротах он обернулся, чтобы ещё раз взглянуть на Ирину и увидел, что она крестит их вслед...

9

Ворота закрылись, оставив их один на один с пустынной, зажатой высокими заборами улицей. Растерянные, ошеломлённые всем произошедшим янычары сгрудились около своего командира.

— Ну и что дальше, Бозкурт? Ты думаешь, купец сдержит слово? А если всё это ловушка?

— Сдержит купец слово или не сдержит — в любом случае надо уходить отсюда и чем быстрее, тем лучше, — сказал Януш. — У нас есть деньги и оружие, а это уже немало. Если кто встретится на пути, говорю я, остальные помалкивают. Понятно?!

— Понятно, командир! — загудели в ответ янычары.

— Ну, тогда вперёд, братья! И да поможет нам Господь!

С этими словами Януш устремился вниз по улице. От ощущения близкой свободы, от которой чуть кружилась голова, он даже забыл про боль в избитом теле. Янычары поспешили следом.

Нервы у всех были напряжены до предела. Поэтому, когда от стены одного из домов вдруг отделилась странная фигура в чёрном и с радостными криком бросилась наперерез, те, у кого были мечи, мгновенно обнажили их, а остальные приняли угрожающий вид. Все кроме Януша, который, узнав иконописца, тут же поспешил успокоить своих взъерошенных товарищей.

— Януш, как я рад тебя видеть, — сказал монашек, пристраиваясь рядом и стараясь приноровиться к его широкому шагу. — Значит, купец всё-таки сдержал слово?

— Его заставили сдержать... — зло бросил Януш. — Но об этом потом, у нас мало времени. Лучше скажи, как сам оказался за воротами?

— Меня разбудили сегодня утром, накормили, дали на дорогу денег и сказали идти на все четыре стороны... Вот я и... А куда идёте вы?

— В порт.

— А можно мне с вами? — иконописец просительно заглянул ему в глаза, при этом, едва не споткнувшись о камни мостовой.

Януш с сомнением покачал головой:

— С нами опасно, монах. Купец может и передумать, и тогда будет большая драка. Живыми мы ему уже точно не дадимся...

Янычары при этих словах одобрительно загудели.

— Всё равно я хочу идти с вами, — упрямо повторил иконописец и тут же добавил: — Если, конечно, можно?

— Воля твоя. Только не пеняй потом ни на Бога, ни на судьбу...

10

Януш вёл свой маленький отряд по той же круто уходящей вниз к морю улочке, по которой когда-то мчался на лошадях вместе с Франческо.

«Интересно, жив ли ещё этот венецианский пройдоха?» — мелькнуло в голове у янычара. Впрочем, через мгновение он уже забыл и думать об этом, ибо, честно говоря, его мало беспокоила и судьба Франческо, и его подлого хозяина...

Встречные с опаской косились на странную группу измождённого вида бледнокожих людей, что с лихорадочным блеском в глазах торопливо шлёпала босыми ногами в сторону порта.