Гибель вольтижера

– Но это было до их… размолвки. Не думаю, что отец вообще включил брата в завещание. Вы в курсе, из-за чего отец выгнал Мишку из дома?

– Выбрал не тот путь?

– Именно. Я сомневался, рассказала вам Ярослава или нет… Ей до сих пор эта тема кажется… стыдной.

– Что такого уж стыдного в работе в цирке?

– В цирке? А, вы про это, – Андрей усмехнулся, чуть приподняв левый уголок рта. – Думаете, отец проклял Мишку из-за цирка?

Логов с интересом подался вперед:

– Нет? А чем же тогда он насолил отцу?

Венгровский отчего-то поморщился, потом опустил взгляд на гладь стола:

– Видите ли… Миша всегда был бунтарем. Но последняя его выходка! Это было уже через край. Однажды брат объявил, что он – двустволка.

Логова больше удивило само слово, использованное Андреем. Уже много лет никто так не говорил.

– Вы имеете в виду, бисексуал? – догадалась Саша.

– Именно. Прямо во время семейного ужина он внезапно сказал, что ему одинаково нравятся и девочки, и мальчики. Для отца это стало… Как говорится, громом среди ясного дня. Это было абсолютно неприемлемо для человека его… моральных устоев.

– Понимаю, – согласился Логов. – Значит, ваш отец непримирим ко всякого рода… неправильностям?

– Как любой нормальный мужчина.

– А как вам кажется, Михаил не мог… придумать все это?

– Придумать? Зачем? Какой смысл оговаривать себя?

– Подростки любят позлить родителей, – он покосился на Сашу, но та сидела с непроницаемым видом.

Венгровский резко дернул головой:

– Бессмыслица какая-то… Разозлить отца, чтобы тебя выгнали из дома?

– Его выгнали, и он смог пойти своим путем, – предположила Саша. – Я сейчас про цирк, а не про… все остальное.

Показалось? Или Андрей взглянул на нее с раздражением?

«Ему неприятно говорить о брате, – заметил Артур. – Ни о его жизни, ни о его смерти. Все дело в обычной детской ревности, которую он так и не изжил? Любимчиком отца всегда был Миша… Не оттого ли старик и заболел, что изгнал его? В любом случае Борис Всеволодович вне подозрений, если, конечно, он и впрямь прикован к постели… Надо проверить. Но вот этот товарищ просто вынуждает подозревать его!»

– Не сочтите за труд, Андрей Борисович, поведайте нам, где вы были в воскресенье в полдень?

– А это тут при чем?

Он уже не скрывал досады, что было Артуру только на руку. Чем больше человек раздражен, тем слабее его самоконтроль. И есть надежда услышать от него нечто такое, о чем тот и упоминать не собирался.

Ответил Логов стандартно:

– Такова процедура. Нам нужно исключить вас из круга подозреваемых.

– Подозреваемых в чем? Это же несчастный случай!

– Как раз в этом есть сомнения…

Нервным движением подоткнув очки, Венгровский посмотрел на Сашу, потом опять перевел взгляд на Артура:

– Это шутка? Очень неуместная.

– Мы не расположены острить, – отозвался Логов жестко, чтобы сомнений даже не возникло.

– То есть… Вы хотите сказать? Но кому понадобилось убивать Мишку?!

– А вы недооцениваете брата! Мы нашли уже несколько человек, которым не терпелось избавиться от Миши Венгра.

Андрея передернуло:

– Какой мерзкий псевдоним!

– Для вас младший брат был живым позором семьи… Чем не мотив?

И без того длинное лицо Венгровского вытянулось еще сильнее. Но произнес он резко:

– Глупость! Никто не ассоциировал безвестного балаганного кривляку с нашей семьей. Все уже забыли о Мишином существовании. У меня точно не было ни причин, ни желания убивать брата.

Помолчав, он добавил:

– А воскресенье я провел с женой за городом. Нас видели соседи, когда мы гуляли у пруда. Не скажу точно, но было это примерно в полдень. Моя жена ждет ребенка, мы стараемся подольше гулять, когда работа позволяет…

– Поздравляю, – произнес Артур без энтузиазма. – Это не первый ребенок, наверное?

– С Ренатой первый. У меня еще есть дочь от предыдущего брака. Но это ведь к делу не относится?

* * *

Конечно, ему все было известно. Еще до того дня, когда жизнь пустила трещину и разломилась на до и после. Или это потом Геннадию стало казаться, будто он догадался о неверности жены задолго до того, как в тот черный час подошел к двери ее кабинета, а она оказалась заперта. Но Марта не покидала цирка, он точно знал это.

«Может, в туалет вышла?» – Геннадий решил подождать жену в коридоре.

У него была хорошая новость: риэлтор нашел вариант обмена их однокомнатной квартиры на двушку с доплатой, а значит, наконец, можно было подумать о ребенке, о котором они с Мартой мечтали. Или ему только казалось, что мечтали оба? Но, стоя в узком коридорчике, он в этом не сомневался и уже видел, как расцветет ее светлое лицо, как оттает прибалтийский лед во взгляде…

«У нас у всех такие глаза, – уверяла она. – Это ничего не значит».

И все же значило…

Понимание обрушилось на него камнепадом, и каждый гранитный обломок угодил в цель. Дверь в кабинет неожиданно открылась изнутри, и в коридор вышел Миша Венгр. Такой юный и свежий, такой довольный жизнью, что Геннадию захотелось свернуть ему шею. Они встретились взглядами, и в Мишином мелькнула растерянность.