Гибель вольтижера

«Значит, могла видеть убийцу», – Артур явно подумал об этом. Только почему она не заявила об этом сразу же? Ведь оперативники всех опросили…

– Шарф принадлежал ей?

Василий Никанорович мелко затряс головой и развел руками:

– Чего не знаю, того не знаю. Не обращал внимания.

– Ладно, разберемся, – привычно пробормотал Артур. – Сейчас наши ребята подъедут. Вы их уже знаете.

– Мне пойти встретить?

– Если не трудно.

Когда мы остались вдвоем, Артур внимательно посмотрел на меня:

– Как тебя сюда занесло?

– Ты ж меня знаешь… Я просто заблудилась.

– Если б ты не была такой кулемой, труп мог пролежать здесь… по крайней мере до завтрашнего утра. Надо выяснить, кто пользуется этой подсобкой. – Он осмотрел ручку, при которой даже не было замка. – Похоже, ее не закрывают…

– Убийца точно знал, что она открыта.

– Или ему просто повезло.

– Ты же не веришь в случайности!

– Не верю. Но случайностям до этого и дела нет. Они происходят, и все тут… Черт! – вдруг заорал он, напугав меня. – Вот же сука! Я здесь, в двух шагах, а он убивает свидетеля!

Я попыталась перенаправить его энергию:

– Думаешь, эта женщина что-то видела?

– Даже не сомневаюсь. Может, засекла эту лазерную указку…

– Ты сказал: он… А женщина могла… это сделать? – я только указала на тело в подсобке.

Артур пожал плечами:

– Сколько угодно. Цирковые девушки тренированные… Руки сильные. – Он поморщился: – Башка дико болит, кофе только утром выпил.

– Принести тебе? – вызвалась я. – Если буфет закрыт, могу поискать по округе. Я и сама хочу.

Если ему нужно было разрядиться и от души попинать стену, лучше было сделать это без свидетелей.

– Будь добра, – неожиданно Артур погладил меня по голове. – Что б я без тебя делал, Сашка?

Я так смутилась, что брякнула:

– Надеюсь, это ты о моем умении отыскивать трупы, а не о том, что я могу принести кофе…

И получила щелчок в лоб:

– Иди уже!

* * *

Цирковой буфет оказался закрыт, ведь в понедельник представлений не было. Пришлось отправляться на поиски кофейни, где продают навынос. На крыльце служебного входа мы столкнулись с Овчинниковым, за плечом которого маячила бригада криминалистов.

Вместо приветствия наш оперативник высморкался в бумажную салфетку:

– Чертова погода!

– И тебе привет! – отозвалась я.

Он взглянул на меня мрачно, словно это моя вина была в том, что его вытащили из теплого кабинета. По сути, Володя был прав…

– Что тут опять?

– Второй труп.

– Кто бы сомневался… У Логова вечно богатый урожай. Не подскажешь, он не сам их организовывает?

Отвечать на глупости я не собиралась, поэтому он буркнул:

– Куда идти?

Я объяснила как смогла, отчего опер только поморщился. С такими подсказками он не дойдет до места до конца жизни… Чтобы хоть как-то задобрить, я предложила:

– Взять тебе кофе? Я отправляюсь на поиски.

Его лицо мгновенно просветлело и разгладилось, и Володя заморгал так растроганно, точно никто никогда не заботился о нем. А ведь Овчинников был женат…

– Только без сахара!

– Мужской вариант. Артур пьет такой же.

– Спасибо, Саш! – крикнул он мне вслед.

Я вскинула руку в знак того, что это не составит труда.

Далеко идти не пришлось, кофейня обнаружилась в соседнем доме, маленькая и уютная, каких полно в Москве. Здесь было тепло, вкусно пахло и звучала одна из тех незамысловатых и нежных испанских песенок, которые всегда действовали на меня гипнотически. Стоит зазвучать одной из них, и я уже видела себя черноглазой брюнеткой в красном платье, которая, задрав подбородок и вытянув смуглую шею, входит в полутемный бар, где пахнет виски и желаниями. Все разом оборачиваются – мужчины и женщины. Одни глазеют с вожделением, другие с завистью. А улыбчивый бармен, в темных мелких кудрях которого поблескивают искры, уже скользит навстречу, готовый на все… Предусмотрительно протирает стойку, чтобы мне не пришлось остерегаться оставленных кем-то капель. Чуть склоняет голову, давая понять, что он – весь внимание и жаждет выполнить любую мою просьбу. Что я заказываю? Вина, конечно. Того же кровавого цвета, как мое платье… Или решусь попробовать виски, чтобы поразить всех еще больше?

Вокруг меня витает любопытство, рассеянное в воздухе, каждому хочется подобраться ко мне поближе, но я ведь такая девушка! Разве она позволит хотя бы заговорить с ней?

И вот дверь распахивается, и входит Он. Взгляд исподлобья, как у Бандераса в том фильме… Черт, как он назывался? Где он прятал пушку в футляре от гитары… Черные волосы зачесаны назад, но одна непослушная прядь выбилась, пересекла лицо шрамом, который не портит его. Он же настоящий мужчина.

Фу, какая пошлятина!

Меня даже слегка передернуло: до чего глупо… Как такое вообще может просочиться в мою голову, где живут Достоевский и Фаулз, Цветаева и Набоков?! Неужели неосознанное девичье начало способно заглушить все разумное, чем удалось мне напитаться за эти девятнадцать лет? И я по-прежнему жду горячего мачо, который однажды ворвется в мою жизнь? Бред какой… Да и у Бандераса уже было два инфаркта, он пожилой мужчина, мечтающий о покое в кругу семьи. Вот так самые неистовые мачо завершают свой славный путь.