Гибель Высоцкого. Правда и домыслы

Почему мы тогда не забрали его 23-го… Оправдываться не стану. Потому что прекрасно понимаю меру своей ответственности. Да, мы поступили именно так, а не иначе в силу тех обстоятельств, которые складывались вокруг. Вот и весь ответ. Но у меня нет уверенности в том, что если бы и сделали по-другому, Володина жизнь была бы спасена…

«Или я скоро умру, или на полгода уеду в Америку…»

— Сам я узнал, вернее, догадался о том, что Высоцкий, как ни прискорбно это звучит, — наркоман, лишь в 1979 году. Болезнь уже зашла слишком далеко. Так сложилось, что серьезно, откровенно мы разговаривали с ним всего один раз. Из того разговора стало понятно, что почти все его переживания, страдания, если хотите, даже какие-то капризы в первую очередь были связаны именно с тяжелым заболеванием. Для Володи это было мучительно. Судя по тому, как Высоцкий торопился жить, он понимал, нет, скорее, предчувствовал, что вырваться из лап смерти вряд ли удастся… Тем более он знал по рассказам друзей, консультировавшихся у серьезных специалистов, что дела его куда как плохи.

… Федотов, видимо, делал все, что мог. Но в такой ситуации какие бы действия врач ни предпринял, все оказалось бы в результате бессмысленным, бесполезным. Потому что лечить такую болезнь нужно кардинально и в других условиях. Боязнь врачей взять на себя ответственность и отправить Высоцкого лечиться в стационар проявилась не от того, что они трусили, а потому, что не было условий, из-за которых это должно было произойти вовремя. Поэтому Федотов вынужден был просто тянуть время… И подобное случалось не один раз.

На что мог надеяться Высоцкий? Сложно сказать… Возможно, на американских врачей. Для этого, скорее всего, и в Америку собирался.

От автора

В реальности Высоцкий каким-то чудесным образом умел внушать окружавшим его людям (похоже, и специалистам-медикам в том числе?), что может справиться с зависимостью собственного организма от разного рода излишеств самостоятельно!

Следует ли отдавать должное псевдовысоцковедам, выставившим в Сети вот это? Насколько достоверна инфо, сказать сложно… «Высоцковедческие» опросы подчиняются только одному закону — субъективизму оценок того, кто спрашивает. Если переклинит-недоклинит, может и обратное написать:

«… я был дружен с профессором Бадаляном, лечившим Высоцкого. Мы дважды принимали участие в том, чтобы вывести Володю из запоя. За оба раза я потом расплачивался его гневом. Так вот, Бадалян убедил меня, что Володя полностью здоров, что он сам регулирует свое состояние. У него свои связи с Богом и с богом своего таланта. Ему нужна сперва абсолютная чистота, а потом ему надо подпитаться, разгуляться, разогнаться, совершить безрассудство, из которого потом он сам находит выход. Это так же, как у Лотмана отмечено насчет Пушкина, что он был сам драматургом сюжета своей жизни. То же и у Высоцкого. Он был структуроноситель, сочинитель собственной судьбы. Он относился к себе, как к персонажу своих произведений. Вот это мне нравится. Я, кстати, успел это сказать Лотману, когда выступал в Тарту после смерти Высоцкого.

Володя был человек очень сильного контроля, я настаиваю на этом».

Чьи слова, догадаться несложно. Проявив когда-то пару раз личную инициативу в лечении друга, окончившихся неудачно, Вениамин Борисович Смехов не раз проговаривался на столь сложную тему, как болезнь Высоцкого. Правда, фамилия известного невропатолога, доктора медицинских наук, профессора Левона Оганесовича Бадаляна при этом звучала не всегда. Видимо, по разумению Смехова, широкой публике вовсе не обязательно знать, как он будто бы «самостоятельно» дошел до таких выводов? О чем, не мудрствуя лукаво, и пишет от первого лица в своей последней книге «Здравствуй, однако…»:

«Я не сразу понял, что Володя был и невыводим, и неспасаем. Только сам: если решил — выходил. Выводов из моего горького опыта два: