Гибель Высоцкого. Правда и домыслы

На каждого человека, с кем имел дело, была карточка сопровождения. Специальный такой служебный документ для внутреннего пользования. В нем фиксировалась разного рода информация, какие-то особенности человека. Казалось бы, все просто — фамилия, имя, отчество, образовательный ценз, имеются ли собака, кошка, транспортное средство и т. д. Для чего была нужна такая карточка? А чтоб нормально с человеком общаться. Чтоб он понимал: как советского гражданина его знают, уважают. Да, о злоупотреблении им алкоголем там было указано. Про наркотики — ничего. О них стало известно позже.

Следующая наша встреча состоялась примерно через год. И снова крайне неприятная. Тогда в разговоре фамилия Щелокова снова всплывала. И ответы со стороны Высоцкого, в общем-то, были на повышенных тонах. Дело вот в чем: в одном подъезде с Высоцким жили музыканты из квартета «Аккорд». Фамилии, естественно, уже не вспомнить. В один из дней они приехали с гастролей, стали выгружать аппаратуру у подъезда. И, к несчастью, пропали две колонки. Было написано заявление о краже. Стали выяснять, кто в это время мог проходить мимо. Всплыла фамилия Высоцкого. Свидетель? Свидетель. Значит, я должен его опросить.

Звоню в дверь квартиры.

— О, мой участковый пришел! — воскликнул Высоцкий. Потом при встречах он стал называть меня именно так. Когда услышал, что хочу его опросить по делу о краже и взять письменное объяснение, Владимир устроил небольшую сцену и стал отказываться. Мол, никаким свидетелем быть не хочет. И все это с надрывом и раздражением. Объясняю — как гражданин Советского Союза, в соответствии с законом, он обязан дать показания. Что мне отвечать начальству? Что Владимир Высоцкий только в кино изображает классных мужиков? А в жизни другой человек? Так, что ли? Стал проводить с ним воспитательную работу. А что? В советское время участковый именно такой работой и должен заниматься. Мне нужна была от Высоцкого только информация. В конце концов он дал объяснение — не видел ничего! Что и требовалось доказать.

Но это, как говорится, финал. А перед этим была небольшая история.

Разговор ведем в коридоре. Видны двери в ванную, туалет. И вдруг вижу, как по коридору из одних дверей в другие перебегает Марина Влади. Полураздетая. С каким-то полотенчиком на шее. Увидела меня, застеснялась, потупилась так робко, чисто по-женски. И быстренько так скрылась. Я чуть напрягся. Такая случилась жизненная зарисовка. И Высоцкий спиной почувствовал, что гость видит что-то такое, что его смутило. Он так краем глаза покосился назад. Взял меня под локоток и с легкой улыбочкой произнес: «Ну, бывает…» И тогда я понял, что сможем найти контакт, нормально общаться. Пикантный эпизод нас как бы примирил.

Заходим в гостиную. Помню какие-то большие двери со стеклами. Посередине комнаты стоял стол. И больше ничего вокруг. Но что меня поразило — у одной из стен, как пульт управления каким-то небывалым космическим кораблем, мощнейший музыкальный центр! Ну просто какой-то фантастический! В полстены! Думаю, по тем временам в Союзе такого ни у кого и не было.

Так вот, в ту нашу встречу произошел казус. Владимир Семенович предлагает присесть на пуфик такой высоковатый типа табуретки. Глазами на него показывает.

И тут во мне взыграло любопытство. Я прекрасно знал, что если сядешь не по центру такого «стульчика», да если еще и ноги отпустишь, то запросто можно свалиться. Ну, думаю, уж не специально ли Высоцкий захотел усадить участкового на такой неустойчивый предмет? Владимир на меня оценивающе так посматривает. И ставит пуфик передо мной. Я очень аккуратно присел. Высоцкий цокнул языком, повернулся и ушел. Мол, посиди, посиди, я скоро вернусь. С этого пуфика я слетел моментально. Стал искать глазами, куда бы можно сесть.

Смотрю, рядом с дверью стоит шикарное, мощное кресло. Вот повезло-то, думаю. И сел в него. Но лучше бы мне этого не делать…

Все тело сразу же окунулось в какую-то непонятную субстанцию. Формы кресла были обманчивыми. Человек в них как бы тонул. Потом еще меня подняло как на какой-то пружине вверх. Замануха, короче, а не кресло.

Представьте себе, капитан милиции болтается в каком-то чудном кресле в квартире у Высоцкого. И смех, и грех, как говорится. Что делать? Стал освобождаться. Каким-то образом раскачал это кресло, оторвался от него, встал на ноги. Как понял потом, самостоятельно из такого чудища человеку выбраться практически невозможно. Оно было резиновым.

…Возвращается Высоцкий. Думаю, он специально выждал какое-то время, чтобы удостовериться, смогу ли я выкарабкаться из сложного положения. Приходит. Раз глазами в сторону кресла. Сразу все оценил. Понял к тому же, что я тоже не лыком шит. Без посторонней помощи из такого кресла выбраться мог только хорошо подготовленный человек, спортсмен. В общем, оценил меня Владимир Семеныч. Только и сказал: «Ну, капитан, ты даешь!» Про себя я отметил, что мое поведение ему понравилось. И стали общаться. Ровно, будто бы по-соседски.

— Высоцкий оказался для вас человеком-загадкой?