Читаем «Гибель Запада» и другие мемы. Из истории расхожих идей и словесных формул полностью

In speaking of Russian literature of the first decade and a half of the present century, it has become usual to refer to the Silver Age. I do not know who was the first to use this appellation, on whom the blame for launching it falls, but it came to be used even by some leading representatives of that very literature – for example, by the late Sergei Makovsky, the founder and editor of that important and excellent periodical, Apollon, and even by the last great poet of that age, Anna Akhmatova (1889–1966).

I regard this usage as very unfortunate and never tire of pointing this out when I deal with this period of Russian literature in my lectures and writings I greatly prefer the designation of the late Prince Dmitry Svyatopolk-Mirsky (D.S. Mirsky), who also belonged to this period – namely, “the Second Golden Age of Russian Poetry”. This description certainly fits the poetry of this period <…> for an overall description of it I should prefer such a term as Renaissance. It was indeed a Russian cultural renaissance, encompassing all the areas of cultural and spiritual life – arts, letters, philosophy, religious, social, and political thought; a period of great richness, variety and vitality.

[Говоря о русской литературе первых полутора десятилетий нашего века, стало принято называть это время Серебряным веком. Не знаю, кто первый употребил такое наименование и кого винить за то, что оно было пущено в оборот, но только им стали пользоваться даже и некоторые ведущие представители этой самой литературы – например, покойный Сергей Маковский, основатель и редактор «Аполлона», превосходного, игравшего тогда важную роль журнала, и даже последний великий поэт той эпохи – Анна Ахматова (1889–1966).

Мне это выражение представляется крайне неудачным, и когда в лекциях и в печати я касаюсь этого периода, то не устаю повторять, что предпочитаю наименование, данное ему покойным князем Дмитрием Святополком-Мирским, тоже принадлежавшим к этой эпохе, – «Второй Золотой век русской поэзии». Безусловно, это определение хорошо соответствует поэзии того времени <…> [но] для описания эпохи в целом я предпочитаю термин Ренессанс. Это был воистину русский культурный ренессанс, охватывавший все области культурной и духовной жизни – искусство, литературу, философию, религиозную, общественную и политическую мысль; период большого богатства, разнообразия и жизненной силы][429].

Перейти на страницу:

Все книги серии Новые материалы и исследования по истории русской культуры

Русская литература и медицина: Тело, предписания, социальная практика
Русская литература и медицина: Тело, предписания, социальная практика

Сборник составлен по материалам международной конференции «Медицина и русская литература: эстетика, этика, тело» (9–11 октября 2003 г.), организованной отделением славистики Констанцского университета (Германия) и посвященной сосуществованию художественной литературы и медицины — роли литературной риторики в репрезентации медицинской тематики и влиянию медицины на риторические и текстуальные техники художественного творчества. В центре внимания авторов статей — репрезентация медицинского знания в русской литературе XVIII–XX веков, риторика и нарративные структуры медицинского дискурса; эстетические проблемы телесной девиантности и канона; коммуникативные модели и формы медико-литературной «терапии», тематизированной в хрестоматийных и нехрестоматийных текстах о взаимоотношениях врачей и «читающих» пациентов.

Александр А. Панченко , Виктор Куперман , Елена Смилянская , Наталья А. Фатеева , Татьяна Дашкова

Культурология / Литературоведение / Медицина / Образование и наука
Память о блокаде
Память о блокаде

Настоящее издание представляет результаты исследовательских проектов Центра устной истории Европейского университета в Санкт-Петербурге «Блокада в судьбах и памяти ленинградцев» и «Блокада Ленинграда в коллективной и индивидуальной памяти жителей города» (2001–2003), посвященных анализу образа ленинградской блокады в общественном сознании жителей Ленинграда послевоенной эпохи. Исследования индивидуальной и коллективной памяти о блокаде сопровождает публикация интервью с блокадниками и ленинградцами более молодого поколения, родители или близкие родственники которых находились в блокадном городе.

авторов Коллектив , Виктория Календарова , Влада Баранова , Илья Утехин , Николай Ломагин , Ольга Русинова

Биографии и Мемуары / Военная документалистика и аналитика / История / Проза / Военная проза / Военная документалистика / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология