Гибельный огонь

— У нас была и третья смерть, — согласился Моржек, поглаживая молнию своей сумки. — Мы все тогда нервничали. Я удвоил охрану, по два человека бодрствовали на каждом танке. Прошло три ночи, и никто во взводе ничего не помнил с двадцати четырех часов до тех пор, пока напарник Риггса не моргнул в десять минут первого, и не обнаружил его мертвым.

— Утром ко мне пришел один из парней. Он сказал, что видел, как Стиви проскользнул к Риггсу, но он был в отключке на траве и не думал, что это действительно произошло, пока не проснулся утром и не увидел Риггса под плащ-накидкой. К тому времени он уже был достаточно напуган, чтобы рассказать всю эту историю. Ну что ж, мы все нервничали.

— Это вы убили Стефана. Это был не вопрос, а простое утверждение.

— Черт возьми, Лунковски, — рассеянно сказал Моржек, — какая разница, кто завернул гранату в его койку? Эта история распространилась и дальше… и надо было что-то сделать.

— Зная то, что вы знаете, вы пришли сюда? — вкрадчиво пробормотала миссис Лунковски. — Вы, должно быть, сошли с ума.

— Нет, я не сумасшедший, я просто больной. Сержант провел левой рукой по лбу. — Злокачественная меланома, как мне сказали врачи. Двадцать шесть лет в этой чертовой армии, и еще через неделю-другую бородавки доведут меня до смерти.

— Капитан, — добавил он, повернув свое опухшее лицо к Ричмонду, — вам лучше уйти через окно.

—Никто из вас не уйдет! — прорычала Роза Лунковски, шагнув к мужчинам.

Моржек достал из сумки толстый серый цилиндр. — Знаете, ЧТО ЭТО такое, милая?— спросил он как бы, между прочим.

Ричмонд вскрикнул и бросился к окну. Роза не обратила на него внимания, протянув руку за фосфорной гранатой. Драпировка, обернувшая тело капитана, защитила его от осколков стекла и обломков оконной рамы, когда он вывалился во двор.

Он все еще кричал там, когда взрыв белого огня вспучил стены дома.

Дом эльфов

Билл Фосетт, мой друг и книгоиздатель, собрал для «Баен Букс» то, что должно было стать оригинальной антологией новелл Дэйва Вебера, Эрика Флинта и меня самого. (С самого начала она была немного сложнее, чем эта, и намного сложнее, прежде чем книга, в конце концов, вышла.) Для этого тома я написал новеллу «Молот», которая стала частью эпизодического романа «Молот».

Затем Билл продал фантастический эквивалент и попросил меня написать небольшой рассказ для «Айэлс Юнивёс». Каждый том этой моей серии фантастики имеет четыре отдельных перспективы, которые объединяются для кульминации. Если бы Билл умел использовать новеллы, я мог бы написать последовательность, которую я бы разложил на пять или шесть глав, чтобы они появились в следующем романе «Айэлс». Короткий рассказ не соответствовал этому формату романа, и поэтому я просто написал «Дом эльфов» с нуля, не ожидая — ни тогда, ни сейчас повторно использовать его как часть романа.

Я написал эту историю, чтобы быть самодостаточным. Если она вообще имеет какую-то ценность, помимо того, что делает одолжение другу, она должна быть доступна читателям, которые ранее не были знакомы с серией «Айэлс Юнивёс». Это означало, что нужно ограничиться одним действующим лицом.

Я выбрал Кэшел, потому что он дружелюбный, веселый и очень прямой. В общем, он мне нравится. (Я отождествляю себя с сестрой Кэшел Илной, которая сердита, резка и вообще подавлена, но это совсем другое дело.)

Я знал, что понятие «Дом эльфов» не было для меня оригинальным, но пока я не закончил черновик, я не мог сказать вам, у кого я его украл. При первом прочтении его источник очевиден: — «Казам собирает», ранняя работа Сирила Корнблута.

Если бы я нуждался в доказательствах того, насколько лучшим писателем я мог бы быть, все, что мне нужно было бы сделать, — это перечитать любую из дюжины или более пьес, которые Корнблут набросал еще до того, как ему исполнилось двадцать. Поскольку я не нуждаюсь в этом доказательстве, я перечитываю Корнблута просто для удовольствия открывать новые вспышки его блеска с каждым чтением. Я предлагаю всем вам тоже прочитать его.

Кэшелу не нужно было таскать свою дубину с железным наконечником по коридорам дворца викария — того самого, где жил граф Хафт до приезда принца Гарри неделю назад, — но ему было гораздо удобнее держать гладкую, знакомую вещь, сделанную из пекана, чем не делать этого. Он не испытывал неприязни к большим зданиям, но ему не нравилось находиться в них, и этот дворец был сам по себе неприятен.

Кроме того, посох был другом в тех местах, где у Кэшел не было других друзей. Ему не хотелось оставлять его в отведенном ему огромном номере, пока он будет ужинать с Гарри в саду на крыше. Если слуги, чиновники и поразительное количество других людей, толпившихся во дворце, смотрели на него, то человек такого роста, как Кэшел или — Кенсет, привык к тому, что на него пялятся, независимо от того, есть у него посох или нет.