Гибельный огонь

Удивительно, что в этот момент поблизости никого не было. Кэшел неторопливо прошел по коридору, разглядывая фреску с изображением херувима, нарисованную чуть выше уровня плеч. В тусклом свете, проникавшем через фрамуги комнат по обеим сторонам коридора, каждый раз, когда он проходил мимо, можно было уловить что-то новое.

Кэшел начал ухмыляться на маленького человечка с распростертыми крыльями, который изо всех сил пытался вести за собой козла, который не хотел идти. Звук девичьего плача заставил его резко обернуться.

Он держал посох вертикально перед собой одной рукой. Теперь же, не думая об этом, его левая рука скользнула на одну пядь ниже правой руки, и он наклонил посох перед собой. — Мэм?— сказал он, готовый справиться с тем, что заставляет женщину плакать.

На девушке была одежда служанки, шапочка и простая серая туника, подпоясанная поясом из беленой шерсти. Она опустилась на колени чуть дальше по коридору, который соединялся с главным проходом справа. Кэшел не помнил, чтобы там было что-то, кроме глухой стены, но он догадывался, что всегда пропускал ее, потому, что был сосредоточен на фреске напротив.

Она еще раз тщетно толкнула дверь, открывающуюся внутрь, а затем посмотрела на Кэшела блестящими от слез глазами. — О, сэр! — сказала она.— Я уронила ключ, и он проскользнул под дверью. Стюард побьет меня, если я не достану его обратно!

— Не думаю, что он это сделает, — сказал Кэшел. Мысль о том, что кто-то изобьет маленькую, допустившую ошибку девушку, удивила его настолько, что он заговорил рыча. Он не знал ее, но считал, что мужчины не должны бить девушек. Он был совершенно уверен, что ни один мужчина не сделает этого дважды в присутствии Кэшела или — Кенсета.

Он прочистил горло и продолжил нормальным голосом: — Но все равно, давай посмотрим, не смогу ли я достать твой ключ.

Дверь была приоткрыта на ширину пальца. Кэшел надавил на нее кончиками пальцев правой руки, не двигая ее дальше. Она застряла, вот и все; ржавые петли, решил он, поскольку дверная панель не прикасалась к перемычке или косяку. Через щель на краю он увидел блеск золота в том, что в остальном было темнотой; ключ был там, все в порядке. Должно быть, он неправильно отскочил от каменного пола.

Кэшел прислонил свой посох к стене рядом с собой и положил руки одну над другой на дверную панель со стороны замка. Девушка пристально посмотрела на него. Она вдруг стала казаться старше, и не было никаких признаков ее испуганного отчаяния, как минуту назад. Он убедился, что твердо стоит на ногах, а затем навалился всем своим весом на дерево.

Во дворце жило больше людей, чем во всей деревушке Барка, где вырос Кэшел. Несмотря на то, что в главном коридоре не было никакого движения, звуки постоянно отдавались эхом по коридорам и заставляли дрожать пол. Все это прекратилось; Кэшел прижался к панели в мертвой тишине. Может быть, это было достижение, потому что сначала дверь все еще не хотела поддаваться, а затем она сделала это, хотя и со скрипом, и неохотно. Она открылась еще на один палец шириной, в два раза больше…

Девушка просунула руку внутрь, выкрикивая что-то, что Кэшел едва мог расслышать сквозь шум крови в ушах.— Я не совсем понимаю… — сказала она, так что он продолжал толкать, и дверь поддалась еще немного, достаточно, чтобы она втиснула свой торс в комнату за дверью.

Кэшел толкнул еще сильнее. Он чувствовал, как дерево борется с ним, словно древко согнутого лука, готовое распрямиться, если он ослабит давление. — Я пролезла!— сказала девушка, и только ее ноги ниже колен были выставлены в коридор, где их мог видеть Кэшел. — Я…

А потом она пронзительно закричала: — Милорд, я падаю! Ее ноги исчезли из поля зрения, следуя за остальными частями тела. Она была в сандалиях с ремешками из выкрашенного в зеленый цвет материала.

Кэшел не понимал, что происходит, но когда девушка скользнула внутрь, он сильно ударил плечом по дверной панели, вместо того чтобы просто толкать ее руками. Он не делал этого раньше, потому, что не хотел ломать дверь, но теперь ему было все равно.

Дверь не сломалась — ни толстая еловая панель, ни визжащие петли, которые боролись с ним, и он распахнул ее под прямым углом. Комната внутри была маленькой и грязной. Мебели здесь не было, и часть прогнивших досок облицовки стен упала на пол.

Девушка держала ключ в одной руке, а другой потянулась к Кэшелу. Она выглядела так, словно скользила назад, но была уже дальше, чем дальняя стена комнаты.

Кэшел схватил посох левой рукой и протянул его девушке. Она не смогла дотянуться до него и снова закричала. Ее голос становился все слабее; он видел, как ее тело сжимается по мере увеличения расстояния.

— О, Господи! — взревел Кэшел. Он шагнул в комнату, держа посох в обеих руках. Девушка схватила его, но ноги Кэшел соскользнули, будто он стоял на ледяном склоне холма.

Дверь за ним захлопнулась. Единственным источником света было тусклое желто-коричневое свечение, очерчивавшее силуэт девушки, и они вместе бросились вниз по невидимому склону.

***