Гибельный огонь

Мгновение смуглый человек ждал, прижав ухо к дверной панели. Внутри не было слышно ни звука. На двери не было никакой задвижки, и она открывалась почти бесшумно. Пенске приоткрыл дверь ровно настолько, чтобы проскользнуть в кромешную тьму спальни. Все его тело последовало за ножом, словно он был змеей, а лезвие — ее ищущим языком.

С кровати донесся металлический щелчок, крошечный и смертоносный, как у кобры.

— Выключатель справа, — тихо сказал Костер. — Лучше включи его. Осторожно.

Рука Пенске нащупала выключатель. Комната была узкой. Кровать стояла вдоль ее оси, изножье ее было направлено на дверь. М14 была направлена по той же оси. Указательный палец Костера лежал внутри спусковой скобы. Предохранитель щелкнул, когда он скользнул вперед. Коротышка уставился на дульный тормоз автоматической винтовки. Он вспомнил, как в то утро пули изрешетили наполненный землей кувшин. Теперь его кровь, куски ткани и осколки костей забрызгают внутреннюю сторону дверной панели.

— Убери свой нож, — сказал Костер.

Тот, что пониже ростом, только моргнул.

— Мы здесь не для того, чтобы убивать тебя, Пенске, — сказал автоматический стрелок. — Его голос был спокоен, почти льстив. — Убери свой нож и закрой за собой дверь. Завтра все будет выглядеть по-другому. Каваниши будет мертв, и у тебя будет столько заслуг, сколько ты захочешь.

Пенске сглотнул и попятился к двери. Дуло винтовки неодобрительно покачнулось. — Сначала нож, — сказал Костер.

Тот, что пониже ростом, сгорбился, не сводя глаз с винтовки, и попытался быстро вставить его в ножны. При первой попытке он вонзил острие в плоть выше своей лодыжки. Наконец ему это удалось.

— Отлично, — сказал стрелок. — Теперь ты можешь идти.

Лицо Пенске исказилось от ярости. — Ты, ублюдок, должен же ты когда-нибудь спать! — сказал он.

Костер улыбнулся, как череп. — Мы будем вместе?

Смуглый мужчина захлопнул дверь, повернулся и отскочил назад, прежде чем понял, что фигура, громоздящаяся на подлокотнике дивана, — это Керр. — Что ты здесь делаешь?— спросил Пенске хриплым шепотом.

Керр пожал плечами.— Давай выйдем на лестничную площадку, — предложил он.— Ди спит. Он кивнул в сторону прямоугольника света вокруг двери Костера.

В квартиру на втором этаже вела наружная лестница. Ее площадка образовывала небольшой балкон с перилами, открытый свежему воздуху и звездам раннего утра. Керр махнул Пенске, чтобы тот выходил, затем последовал за ним и захлопнул дверь. Здоровяк был босой, но в брюках и рубашке, которая была навыпуск, чтобы спрятать пистолет.

Пенске стиснул сцепленные руки. — Он не умеет стрелять, — тихо сказал он. — Ни черта не стоит.

— Ты мог бы одурачить меня прежде, — сказал Керр. — То, что я видел сегодня утром, было довольно убедительно.

— Говорю тебе, он этого боится! — вспылил Пенске. — Отдачи, и даже шума — он вздрагивал каждый раз, когда стреляла Ди, а когда стрелял сам — клянусь Богом, он держал глаза закрытыми!

Пальцы Керра двигались на перилах с облупившейся краской. В свете уличного фонаря цвет его лица стал поистине черным. — Мне тоже так показалось, — признался он, — но он попал во все, во что стрелял. Он не смог бы этого сделать, если бы… если бы ты был прав.

— Если только эта чертова винтовка не была живой, — пробормотал Пенске себе под нос. Он вцепился в перила обеими руками. Его глаза были сосредоточены на машинах, припаркованных на стоянке под ними.

— Не валяй дурака, — огрызнулся Керр.

— Джордж, я видел людей, которые умеют стрелять, — настойчиво сказал Пенске.— Этот ублюдок не из их числа. Кроме того, никто, черт возьми, не умеет стрелять так, как он стрелял навскидку. Никто из людей. Он где-то раздобыл ее и натренировал, чтобы она выглядела как М14 и стреляла для него. Господи, он даже не знает разницы между одним видом боеприпасов и другим. Но это не имеет значения, потому что он надрессировал эту штуку, и она похожа на сторожевую собаку. Маленький человечек замолчал, глубоко дыша. — Или это — колдовство, — добавил он.

Указательный палец Керра начал массировать десну над больным зубом. — Чепуха какая-то, — пробормотал он себе под нос. Он не смотрел на Пенске.

Мужчина поменьше коснулся запястья Керра. — Все сходится, Джордж, — сказал он. — Это единственное, черт возьми, что может все объяснить. Всё это правда и ничего более.

Керр поджал губы и сказал: — Если мы предположим, что… как ты говоришь… может быть, это и правда, но разве это что-нибудь меняет?

— Это все меняет… — выпалил Пенске, но замолчал, когда Керр поднял свою руку. Вопрос был риторическим.

— Мы приняли его как человека с изощренным оружием, — продолжал здоровяк, как, будто его никто не перебивал. — Теперь это не менее верно, чем раньше. И наша потребность в его оружии не менее реальна.

Пенске моргнул. — Может быть, ты знаешь, что делаешь. Но мне это не нравится.

Керр похлопал его по плечу. — Послезавтра это уже не будет иметь значения, — сказал он. — То есть после сегодняшнего утра. Давай немного поспим.