Гибельный огонь

Пенске хмыкнул. Костер скорчил ему гримасу и пояснил: — Если бы Мартина Лютера Кинга застрелили вместе с тридцатью белыми, у нас не было бы сомнений относительно… того, что мы имели в виду. Это был бы несчастный случай, а не нападение — и, возможно, ни один город бы не сгорел. Американские чиновники могут умереть, скажем, на Параде Памяти. Здесь же только японец. Только косоглазый япошка. Он снова повернулся к толпе.

Смуглый мужчина уставился в сторону головы Костера. Его правая рука начала незаметное, не вполне осознанное движение к сапогу. Когда его пальцы коснулись ножа, раздался резкий щелчок. Пенске подпрыгнул, как и в прошлый раз, когда зазвонил телефон. Винтовка лежала на коленях Костера, дуло было направлено на Пенске. Только что щелкнул предохранитель.

Стрелок положил трубу между ними. — Даже не думай об этом, — сказал он.

Губы Пенске пересохли, но он кивнул.

У входа на фабрику поднялась суматоха. Офицеры в форме присоединились к команде в штатском и образовали двойной кордон против собравшихся наблюдателей. Вдоль оцепления и через ворота въехала полицейская машина с сияющими мигалками, а за ней — три лимузина. Из первой черной машины вывалился груз гражданских лиц, как западных, так и японских граждан. — Мелкая сошка, — пробормотал Костер, не отрываясь от трубы.

Охранник из третьего лимузина с открытым верхом подбежал к задней двери второго большого автомобиля и открыл ее. Из машины вышел высокий седовласый мужчина в темном костюме. Он кивнул и протянул руку, чтобы помочь своему спутнику.

— Да… — выдохнул Костер. Он опустил трубу и положил левую руку на переднюю рукоятку автоматической винтовки. Коренастый мужчина, ниже ростом, чем первый, выпрямился и помахал камерам. Затем он бросился вперед, лицом вниз на пятно на бетоне, уже потемневшее от брызг его крови.

БАМ — БАМ двухзарядной очереди обрушились на офис, как удары молотка. Гравюра Домье на стене дернулась и упала. Костер поспешил обратно в приемную. Пенске выждал мгновение, его барабанные перепонки казались ему порванными от ударных выхлопов из дула. Трое охранников затолкали заместителя госсекретаря обратно в бронированный лимузин, словно уволенного защитника. Из атташе-кейсов появились короткие «УЗИ», но без мишеней они были бесполезны. Группа охранников кричала в рации, пытаясь защитить тело Каваниши. Они тоже были бесполезны. Каваниши был вне человеческой помощи, его позвоночник был раздроблен двумя пулями.

Пенске бросился к двери, оставив карабин и оптическую трубу там, где они лежали. Он мог бы заменить их другими в фургоне. Теперь они были слишком опасны, чтобы их можно было нести с собой. Дверь на лестничную клетку все еще подпрыгивала, когда коротышка добрался до нее. Костер делал два-три шага за один раз, правой рукой прижимая к себе винтовку через дырку в картонной коробке. Пенске, ничем не обремененный, отстал всего на шаг, когда стрелок повернулся на площадке второго этажа, поскользнулся на крашеном бетоне и кубарем скатился вниз по следующему пролету лестницы. Хруст его правого колена на первой ступеньке был громче, чем мог объяснить только удар.

Пенске помолчал, глядя на стрелка сверху вниз. Лицо Костера было желтовато-зеленым. — Дай мне руку, — прохрипел он, безуспешно пытаясь подняться.

— Со сломанной коленной чашечкой у тебя ничего не получится, — сказал смуглый мужчина, обращаясь скорее к самому себе, чем к упавшему человеку.

— Черт бы тебя побрал! — крикнул Костер. Он сбросил защитную коробку с автоматической винтовки, и нацелил оружие Пенске в живот. — Помоги мне!

Щелкнул предохранитель. Оба мужчины услышали этот звук. Костер побледнел еще больше и попытался сдвинуть указательным пальцем врезанную планку вперед. Она не двигалась.

— Конечно, я помогу тебе, — мягко сказал Пенске. Он вынул кинжал из ножен и шагнул вперед.

Фургон ждал у тротуара с приоткрытой задней дверцей. Пенске прыгнул внутрь, толкая перед собой коробку. Он крикнул: — Гони!

— Подожди! — крикнул Керр в сторону Дэвидсон. — А где Костер?

Теперь Пенске держал автоматическую винтовку на коленях. Он почувствовал, что у него немного кружится голова. — Он упал, и мне пришлось оставить его, — сказал он. — Не волнуйся, он ничего не скажет.

Без дальнейших распоряжений Дэвидсон вывела фургон в дорожный трафик. Случайные прохожие оглядывались в поисках источника сирен, которые они слышали, но никто даже не взглянул на машину с убегающими преступниками.

Керр прищурился, глядя, как пальцы маленького человека играют с автоматической винтовкой. Через мгновение он сказал: — Ну, может, оно и к лучшему.

Пенске не ответил. Его мозг заполняли образы людей, шатающихся и падающих, каждая сцена была отдельным осколком, отличающимся костюмом и фоном. Вместе эти образы плавно вращались, как зубцы зубчатой передачи, каждая из которых была частью незавершенной конструкции.

— Знаете, я не думаю, что у меня когда-либо была возможность взглянуть на это, — заметил Керр непринужденно. Он протянул руку, чтобы взять оружие.