Гибельный огонь

Дама пожал плечами. Хотя служитель перед ними говорил с культурным акцентом, он был так же лишен светской болтовни и эмоций, как и гонец, который принес Префекту смертельную ложь о Менелае. Возможно, причиной тому были наркотики, но торговец уже знал немало мужчин — и еще больше женщин, — для которых религиозный экстаз того или иного рода полностью вытеснил все остальные страсти.

Перестроенный храм Пирра не производил никакого впечатления. Здание, достигавшее двадцати футов в ширину и, возможно, тридцати в высоту до самой крыши, стояло на ступенчатом основании из грубой вулканической породы. Фронтон поддерживали две колонны и пилястры, образованные продолжениями боковых стен. Эта треугольная область была украшена картиной на досках, изображающей змею с человеческим лицом, обвившуюся вокруг тау-креста.

Первоначально храм был посвящен Асклепию, Богу-целителю, который прожил часть своей жизни как змея. Нынешнее убранство вполне соответствовало языческому обиходу здания.

Теперь на крыльце храма стояли шесть служителей. Вновь прибывшие люди — один из них был Гней Асер, выбивали бронзовыми трещотками постоянный ритм. При этом ритмы обоих мужчин не совпадали между собой, и ни в коем случае не совпадали с ритмом, который барабанщик с вытаращенными глазами выводил из своего собственного инструмента.

Проводник подтолкнул Веттия и Даму в один из первых рядов толпы. Большинство молящихся людей, которые все еще были впереди, были богатыми матронами, но некоторые были сельскими жителями. Веттию показалось, что он также заметил мелькнувшую тогу с широкой красноватой полосой сенатора. Еще несколько служителей, некоторые из которых несли не дубинки, а фонари с роговыми линзами, выстроились в ряд у подножия ступеней.

Дама заплатил серебром за место второго ранга. Первая шеренга почти наверняка заплатила золотом.

Торговец открыл чистый блокнот и, сгорбившись, принялся писать в тесноте толпы. Блокнот, который дали Веттию, на первый взгляд выглядел вполне нормально: пара дощечек размером четыре на пять дюймов, скрепленных на петлях так, чтобы они могли закрывать друг друга. Одна из дощечек была натерта воском внутри приподнятого края дерева, который, когда блокнот был закрыт, защищал слова, написанные на мягкой поверхности. Шнурок, прикрепленный к задней панели, можно было завязать или запечатать к передней панели, чтобы держать блокнот закрытым.

Дама закончил то, что он делал, ухмыльнулся и взял у Веттия блокнот. — Прикрой меня, — прошептал он.

Веттий послушно переступил с ноги на ногу, хотя эти двое, вероятно, были единственными в толпе, кто не был полностью сосредоточен на своих делах.

Дама что-то строчил костяным пером. Теперь, используя кончик пера, он нажал на то, что казалось крошечным узлом на деревянном краю блокнота, переданного Веттию. Узел выскользнул в его ожидающую ладонь. Быстрый рывок заставил вощеный деревянный корешок соскользнуть с края того, что раньше казалось цельным куском.

— Пророк Пирр действительно обладает странной силой, — сказал Веттий, снова складывая блокнот. — Позвольте мне одолжить ваше перо.

Он писал быстро, разрезая воск большими квадратными буквами; это была не рука каллиграфа, а та, которая могла писать совершенно четкие боевые приказы.

— О чем вы спрашиваете? — прошептал Дама.

— Умрет ли Амасий, чтобы я получил звание легата «Домашней Лошади», — ответил солдат. Он захлопнул блокнот. — Полагаю, служители запечатают их для нас?

— Ах…— сказал Дама с озабоченным выражением лица. — Возможно, это был бы не очень тактичный вопрос… Ах, если информация попадет не в те руки…

— Конечно, так не должно быть, — согласился Веттий, — если бы я подписал «Декурион Веттий» вместо — «Глава Секции Ликорид».

Он усмехнулся. — Вы знаете, — добавил он, — Ликорид достаточно глуп, чтобы не понимать, как подобный вопрос открывает вас для шантажа.

Он ухмыльнулся, глядя на фронтон церкви, и сказал: — Но Пирр все равно догадается. Разве не так?

Дама наблюдал, как коренастая женщина в первом ряду помахала своим блокнотом из слоновой кости служителю. На ней был тяжелый крест на золотой цепочке, а на шелковой ленте, стягивающей ее волосы, была вышита христограмма Христа. Возможно, Менелай и не считал Пирра христианином, но, как возразил Префект, некоторые христиане считали иначе.

— О, Геркулес! — Веттий выругался себе под нос. — Это Северьяна, жена Префекта!

Он фыркнул. — И Ганимед тоже здесь. Этот мальчик ходит вокруг.

— Может быть, теперь вы пригнетесь и позволите мне прикрыть вас? — предложил торговец.

Веттий поморщился. — Они меня не узнают, — сказал он тоном человека, молящегося и одновременно оценивающего ситуацию.

Служитель наклонился к Даме, проходя мимо закутанной в покрывало матроны и ее дочери в первом ряду, которые громко читали молитвы на массилиотском греческом.

— Если у вас есть прошения о совете от Пророка, — сказал человек, — подавайте их сейчас же.