Гибельный огонь

— И затем…— произнесла фигура, когда все подобие Пирра исчезло, как иней на солнце… я вернусь домой.

Тога, борода, пухлые человеческие щеки — все исчезло. То, что осталось, было голым, тонким, как кость, и покрытым чешуей. На щелевидных зрачках глаз мерцали перепонки, очищая их поверхность; затем глаза рептилии начали прорезать себе путь в разум Веттия с хирургической точностью.

Он услышал скрип петель поднявшейся крышки, но звук был таким, же обманчивым и бессмысленным, как крик чайки на фоне грохота прибоя.

— Пирр! — взвизгнул бронзовый змей. — Незваный гость! Стража! Стража! Стража!

Веттий очнулся, тяжело дыша и отряхиваясь. Он чувствовал себя так, словно его похоронили в песке, под тяжестью, которая жгла и раздавливала каждую клеточку его тела.

Но вовсе не его тело было вытеснено из существования.

Сундук — подарок П. Северуса Ауктуса, поставщика тонких шерстяных тканей, — был открыт. Из него вылезал Дама, настолько окоченевший, насколько можно было ожидать, когда даже маленький человек замкнулся в таком тесном пространстве. Он отбросил в сторону кусок ткани, прикрывавший его в сундуке, и держал в левой руке ножны пехотного меча.

Его правая рука выхватила короткий, тяжелый клинок с музыкальным звоном!

— Стража! — снова крикнул Глаукон.

Змей уже покинул свой насест. Он скользил длинными изгибами к Даме.

Пирр потянулся к дверной задвижке одной рукой рептилии; Веттий замахнулся на него, потеряв равновесие. Он промахнулся, но острие спаты ударило прямо над пластиной замка и глубоко вонзилось в потрескавшееся от времени дерево.

Пирр зашипел, как жир на гриле. Он прыгнул в центр комнаты, когда солдат освободил свое оружие и повернулся, чтобы закончить дело.

Глаукон бросился на Даму, как кобра. Купец, двигаясь с рефлекторным мастерством, которое произвело бы впечатление на Веттия, если бы у него было время подумать, блокировал бронзовые клыки ножнами в левой руке. Вместо щелчка, когда встретились зубы, свет потрескивал, как миниатюрная молния.

Дама пробормотал молитву по-гречески и ударил мечом в голову чудовища. Глаукон отпрянул, плавно изогнувшись. Зубы змеи прожгли глубокие борозды на железной оковке ножен.

Веттий развернулся на кончике левой ноги, развернув свой клинок по свистящей дуге, так что глаза Пирра сверкнули в глазах солдата. — Опусти свой меч, Луций Веттий, — раздался голос в его голове. Веттий неподвижно замер, как комар в янтаре.

Снаружи послышались крики. Кто-то постучал, затем ударил рукояткой дубинки по ослабевшей дверной панели, которая начала трескаться изнутри.

Глаукон представлял собой двадцать футов мерцающих спиралей, а в его гуманоидных челюстях была смерть. Дама сделал ложный выпад. Глаукон вздрогнул, а затем нанес серьезный удар, когда торговец повернулся в сторону Пирра, который стоял в центре приемной, а его глаза впивались в Веттия.

Дама отпрыгнул назад, едва не споткнувшись о сундук, в котором он прятался. Он был в безопасности, но подол его туники тлел там, где его зацепили зубы.

Несколько дубинок начали стучать в дверь одновременно. В комнату влетела верхняя половина доски, отколовшаяся от двери. Служитель протянул руку сквозь кожаную обивку и стал возиться с механизмом замка.

— Опусти свой меч, Луций Веттий.

Меч Дамы опустился, зацепил кусок ткани, который прикрывал его в сундуке, и перекинул его через голову бронзового змея. Завизжала и заскрипела шерсть ткани, когда Глаукон попытался вырваться из нее.

Дама улыбнулся с холодной уверенностью и нанес удар в то место, где ткань возвышалась выше всего, вытянув все свое тело в соответствии с ударом. Острое стальное лезвие прорезало ткань, бронзу и все остальное, что заполняло пространство внутри металлического черепа Глаукона.

Дверь распахнулась внутрь, и Пирр рванулся в нее, как колесница, когда в цирке опускаются решетки. Веттий, освободившийся от наваждения в глазах, и от всех смертоносных инстинктов, рубанул косолапую фигуру, когда она проскочила мимо.

Спата скользнула выше подбородка, разбивая острые зубы рептилии, прошла вниз по извилистой шее, и вышла, сломав по дороге ключицу.

Кровь, брызнувшая из вопящего чудовища, в свете лампы казалась зеленой.

Служители с воплями ужаса бросились вон из дверного проема, когда существо, управлявшее ими, проскочило сквозь них. Власть Пирра истощалась с каждой струей из его разорванных артерий. Люди — опять люди, а не автоматы Пророка, побросали свои дубинки и фонари — торопясь убежать. Некоторые из бегущих фигур снимали забрызганные кровью туники.

Острие меча Дамы было искривлено и почернело. Торговец отшвырнул свое испорченное оружие, когда они с Веттием проскользнули мимо расколотых остатков двери. Позади них, в центре циновки из обугленной шерсти, змея Глаукон изрыгала зеленое пламя и клочья бронзы.

Пирр лежал, растянувшись, в зеленой луже у подножия лестницы. Тонкие чешуйчатые конечности дергались до тех пор, пока Веттий, пробегая мимо, не вогнал свою спату в основание куполообразного черепа существа.

Солдат тяжело дышал, скорее от облегчения, чем от напряжения. — А откуда он взялся?— пробормотал он.