Гибельный огонь

Сам щит раздражал его меньше, чем то, что он собой представлял. Яркое солнце, лучи которого разделяли десять сердец, расположенных по периметру, были нанесены чернением на тонкую бронзовую облицовку: герб Домашней Кавалерии. Командование отрядом телохранителей императора должно было стать кульминацией карьеры Веттия, но он быстро обнаружил, что на самом деле его работа — это работа специального штаба, у которого мало возможностей сражаться. Его посылали собирать информацию для императора там, где ставки были высоки, а тайная полиция ненадежна. Было опасно прощупывать язвы умирающей империи, но Веттий не находил в этом никакого возбуждения, только отвращение.

Дама усмехнулся с облегчением, снова оказавшись вне седла. Он использовал свою тунику, чтобы смахнуть пот с ног, выглядя несерьезно рядом с двумя сильными солдатами. Несмотря на то, что он был штатским, меч ударил его по бедру. В отдаленной местности оружие было скорее признаком осторожности, чем воинственности. Он кивнул в сторону все еще безмолвного здания, его светлые волосы блестели так же ярко в лунном свете, как и бронзовые шлемы двух его спутников. — Если бы не свет, я бы сказал, что там никого нет.

Дверь станции со скрипом отворилась, так что отвечать было бесполезно. Человек, стоявший на пороге, был таким же старым и искривленным, как сосны, которые росли на склонах долины. Он смотрел на них с бессловесной враждебностью. Последний постоянный курьер уже прошел, и он уже задремал, когда прибыла эта новая партия. Как и многие мелкие чиновники, начальник станции упивался своей властью — но не хотел, чтобы ему напоминали о тех обязанностях, которые сопутствовали его положению.

Веттий шагнул вперед, держа в руках свиток пергамента. — Еды для нас, — распорядился он, — и вы можете дать нашим лошадям немного зерна, пока мы едим.

— Все будет в порядке для вас и вашего спутника, — прохрипел начальник станции. — Штатский пусть сам находит себе еду.

— Это государственная служба, — пробормотал Харпаго. Он сплюнул.

Веттий принялся разминать одно запястье другой рукой. Маленький торговец тронул своего друга за локоть, но Веттий оттолкнул его. — Я сам обо всем позабочусь, — сказал он. За время изнурительной поездки его терпение истощилось, и насмешливая неряшливость начальника станции действовала ему на нервы.

— Старина, — продолжал он сдержанным голосом, — я имею право распоряжаться пищей и жильем для себя и моего персонала. Штатский человек находится со мной в составе моего штаба. Вы оспариваете полномочия императора?

Начальник станции запрокинул голову и посмотрел солдату прямо в глаза. — Даже император не может позволить себе накормить каждого голодного вора, который попадется ему на пути, — начал он.

Веттий сбил его на землю. — Неужели вы снова назовете моего друга вором? — он заскрежетал зубами.

Глаза старика сузились от ненависти, когда он угрюмо вытер кровоточащую губу, но он покачал головой, съежившись перед солдатом. — Я вовсе не это имел в виду.

— Тогда позаботьтесь об этих лошадях и скажите спасибо, что я не заставляю вас обтирать их вашим языком. Веттий сердито потопал на станцию, Харпаго и Дама последовали за ним.

— Еды! — с гневом сказал Веттий. Коренастая крестьянка поспешила открыть шкаф.

— Я мог бы кое-что заплатить, Луций, — предложил торговец, когда они уселись за стол на козлах. — В конце концов, я приехал сюда, потому что думал, что смогу открыть здесь свое собственное дело.

— А я привел вас сюда, потому что мне нужны ваши контакты, — ответил его друг. — Здешние торговцы не скажут мне, действительно ли губернатор пытается собрать деньги на бунт.

Он помолчал, массируя внутреннюю сторону бедер, где они болели от того, что он с раннего рассвета сидел в седле без стремян. — Кроме того, — тихо добавил он, — это был долгий день — слишком долгий, чтобы нас мог провести какой-то ленивый бюрократ.

Дама вздохнул, когда служанка поставила на стол ячменный хлеб и сыр.— В любом случае, это не очень хорошая еда, не так ли?— сказал он.— Я думал, что империя кормит своих почтовых курьеров лучше, чем этим, даже в глубинке страны.

— А я-то думал, что здесь мы узнаем дорогу, — пожаловался Харпаго. — Если мы не доберемся до Аврелии до конца ярмарки, то обнаружим, что все купцы разъехались, и тогда как мы вообще что-нибудь узнаем?

— Мы найдем способ, — кисло заверил его Веттий. Он сделал большой глоток вина, которое женщина налила ему, и с грохотом поставил деревянную чашу обратно на стол. — О боги! Ужасное вино.

— Местный винтаж, — согласился Дама. — Может быть, мне стоит попробовать продать здесь какое-нибудь приличное вино вместо шелка.

Более старый солдат отхлебнул еще вина и криво усмехнулся. — Старик! — закричал он. Через минуту в дверях показался начальник станции. Он слегка прихрамывал, и его распухшая губа казалась цветным пятном на напряженном лице.

Солдат не обратил внимания на гнев в глазах старика.— А как далеко отсюда до Аврелии? — потребовал он ответа.

— По какой дороге?— прорычал старик.