Гибельный огонь

Под копытами их лошадей мрачно прогремели пройденные мили. Это была вырубка, пустошь, жалкая парадигма для большей части империи в эти последние дни. Однако эта извилистая долина никогда не могла бы сильно измениться. Влажные низины никогда не были обработаны; возможно, лишь несколько охотников ловили оленей среди ее поникших сосен. Для остальных, кто прошел этим путем — одиноких путников, караванов, солдат в сверкающих доспехах, — долина была лишь случайностью перехода.

Теперь даже дорога начала рушиться. Хотя систематически уничтожалась лишь небольшая часть дороги, природа и время взяли верх над остальными. Плиты сгорбились и раскололись, когда зимой замерзала вода, и одна большая секция упала в овраг, который подрезали весенние потоки. Они вели своих лошадей по развалинам, а сосны принимали их проклятия.

Обычные ночные птицы притихли или вовсе отсутствовали.

Даже Веттию стало не по себе. Лунный свет давил на его плечи, словно осязаемая сила, придавливая его к седлу. Луна теперь висела прямо над головой. Редкие полосы света пронзали ощупывающие их ветви, окрашивая темные стволы лезвиями мечей.

Стало совсем темно. Ни одно белое лицо не сверкнуло на опушке леса, предупреждая о том, что бандитская стрела вот-вот полетит в них. Неужели именно страх перед бандитами так напрягал его? За двадцать лет службы он ездил в нужную точку и в более труднодоступных местах!

Позволив своей лошади самой выбирать путь по разбитой дороге, Веттий оглядел лес. Он снял шлем и плотно облегающую его голову кожаную шапочку. Воздух был приятен, колючая прохлада сохранялась даже после того, как он снова надел шлем, но от зловещего напряжения не было никакого облегчения. Кряхтя, он попытался поднять свой щит немного выше на спине.

Дама хихикнул в подтверждение своих слов. — Нервничаете, Луций? — спросил он.

Веттий пожал плечами. — Женщина на станции сказала, что здесь есть бандиты.

— На таком заброшенном участке дороги, как эта? — Дама горько рассмеялся. — Жаль, что ее сейчас здесь нет. Я бы точно узнал, что она сказала. Как вы думаете, она знает что-нибудь по-гречески, кроме «еды» и «вина»?

— Нет, она слишком уродлива для других развлечений, — ответил Веттий. Его вымученный смех пронесся сквозь деревья.

После недолгого молчания Харпаго сказал: — Ну, по крайней мере, мы уже почти добрались до Аврелии.

— Посмотри, где Луна, мальчик, — усмехнулся Веттий. — Мы едем всего два часа или около того.

— О, конечно же, прошло гораздо больше времени, — настаивал молодой человек, с изумлением глядя на небо.

— Нет, это не так, — решительно заявил его командир.

— Может быть, мы дадим лошадям немного отдохнуть? — предложил Дама. — Этот водоем, кажется, весной наполняется водой, а я немного хочу пить.

— Хорошая мысль, — согласился Веттий. — Я бы тоже хотел смыть это мерзкое вино из своего рта.

— Послушайте, — вмешался Харпаго, — Аврелия, должно быть, уже за следующим поворотом. Почему бы нам не проехать немного дальше и не посмотреть…

— Езжай сам, если хочешь быть проклятым дураком, — огрызнулся Веттий. Он не любил, когда его подталкивали, особенно когда он был прав.

Харпаго покраснел. Он официально отдал честь. Когда Веттий не обратил на него внимания, он развернулся и уехал.

Веттий отстегнул свой щит и огляделся, пока каппадокиец хлебал воду из сложенной чашечкой ладони. Адъютант уже скрылся из виду, но до них отчетливо доносился быстрый стук копыт его лошади.

— Если этот молодой осел не научится хорошим манерам, кто-нибудь сломает ему шею, прежде чем он станет старше, — проворчал Веттий. — Может быть, даже я.

Дама вытер лицо рукавом и начал наполнять бутыли водой. — Здесь что-то витает в воздухе, — объяснил он. — Но мы вместе.

Солдат поковырял пень, расположенный у дороги. Гнилая древесина осыпалась от удара его ноги, и изношенные остатки бронзового гвоздя звякнули о мостовую. — Здесь кого-то мучили или распяли, — сказал он.

— Урна?

— Эти столбы вдоль дороги, — объяснил Веттий. — Там, позади, было еще несколько других. Это то, что остается от крестов, когда верхушка сгниет.

За поворотом послышался топот копыт, и в ужасе заржала лошадь. Веттий выругался и просунул левую руку между ремнями щита. Металл с грохотом упал на камень.

Кто-то страшно закричал.

Рослый солдат вскочил в седло. Одним быстрым рывком Дама освободил плащ, привязанный к луке седла, и быстро взмахнул им в воздухе, чтобы обернуть его вокруг левой руки для защиты. Он вскарабкался на своего коня.

— Подождите! — крикнул Веттий. — Вы одеты не для таких неприятностей. Поезжайте назад и приведите помощь.

— Не думаю, что я это сделаю, — заметил торговец, вытаскивая короткий пехотный меч, висевший у него на поясе поверх туники. — Вы готовы?

— Да, — ответил Веттий. Его спата мерцала в руке.