Гибельный огонь

— Я изучаю религии только так, как врач изучает болезни, — сказала леди Элис. Она посмотрела на своих спутников. В их глазах застыло непонимание. — Я… — начала она, но как она объяснит свою жизнь людям, не имеющим понятия о преданности идеалу? Ее детство было обращено вовнутрь, к мечтам и книгам, выстроившимся вдоль стен холодной библиотеки Грейнджа. Внутри, потому, что внешне она была похожа на гадкого утенка, который, как все знали, не имел ни малейшего шанса стать лебедем. А из ее мечтаний и нескольких самых старых книг появились намеки на то, что именно грызет умы всех людей в темноте. Ее отец не мог ни ответить на ее вопросы, ни даже понять их, как и викарий. Из упрямого ребенка она превратилась в женщину с железной волей, которая расточала свою фантазию и энергию, которые, по мнению ее родственников, лучше было бы потратить на Церковь… или, возможно, на разведение спаниелей.

И по мере того, как она росла, она встречала других людей, которые чувствовали и знали, что она делает.

Она снова огляделась по сторонам. — Капитан, — просто сказала она,— я изучала некоторые… мифы… большую часть своей жизни. Я пришла к убеждению, что некоторые из них содержат правду или намеки на правду. Во вселенной есть определенные силы. Когда вы знаете истину об этих силах, у вас есть выбор: присоединиться к ним и работать, чтобы вызвать их приход — ибо их нельзя остановить — или вы можете сражаться, зная, что нет окончательной надежды на ваше дело, и идти вперед в любом случае. Мой выбор был вторым. Выпрямившись еще сильнее, она добавила: — Кто-то всегда был готов встать между человечеством и хаосом. До тех пор, пока существуют люди.

Де-Врини громко хихикнул. Трувиль бросил на него ужасный взгляд и сказал леди Элис: — И вы ищете бога, которому молятся эти мятежники?

— Да. Того, кого они называют Ахту.

***

С десятка освещенных огнем полян вокруг них донеслось тук — тук — ТУК топоров и клиньев, а затем раскатистый туземный смех.

— Остерман и де-Врини уже должны были занять свои позиции, — сказал полковник, постукивая кончиками пальцев по перилам мостика и оглядывая лесистую береговую линию. — Мне тоже пора пристать к берегу.

— Мы должны пристать, — сказала леди Элис. Она прищурилась, пытаясь разглядеть деревню, на которую готовились напасть бельгийские войска.— А где же хижины?— наконец спросила она.

— О, они отстоят от берега на несколько сотен метров, — небрежно объяснил Трувиль.— Деревья скрывают их, но рыбные плотины, — он указал на ряды вертикальных палок, по которым струилась пена, — достаточно хороший проводник. Мы стояли на якоре здесь, в потоке, чтобы жители деревни могли наблюдать за нами, пока их окружают силы на лодках по реке.

В лесу глухо, но безошибочно прогремел выстрел. Последовал залп, сопровождаемый слабыми криками.

— Идем туда, — приказал полковник, дергая себя за левую половину усов в единственном проявлении нервозности.

«Эрцгерцогиня» заскрипела, когда ее нос уткнулся в деревья, но сейчас не было времени для деликатности. Лесная стража пронеслась мимо «Готчисса» и спустилась по трапу в джунгли. Стрелок сидел на корточках за металлическим щитом, который защищал его только спереди. Стволы деревьев и их тени теперь окружали его с трех сторон.

— Полагаю, на берегу будет достаточно безопасно, — сказал Трувиль, поправляя портупею, словно готовясь к параду, а не к битве.— Вы можете сопровождать меня, если пожелаете, и если будете находиться рядом.

— Хорошо, — сказала леди Элис, будто она не пришла бы сюда без его разрешения. В руке она сжимала не пистолет, а старую книгу в черном переплете. — Но если мы окажемся там, где вы думаете, я понадоблюсь вам, прежде чем вы здесь закончите. Особенно, если это продлится до заката солнца. Она спустилась по трапу вслед за Трувилем. Последним с мостика спустился Сперроу, чумазый, маленький и смертоносный, как акула.

Тропинка, петлявшая между стволами, представляла собой узкую линию, втоптанную в суглинок ороговевшими ногами. Она отличалась от звериной тропы только тем, что плечи расчищали листву на большую высоту. Баенга шагали по ней с некоторым неудобством — это было племя Нижнего Конго, никогда не чувствовавшее себя как дома в джунглях выше по реке. Шаг Трувиля был нарочито небрежен, в то время как леди Элис ступала грациозно и производила точное впечатление незаинтересованности в своем физическом окружении. Глаза Сперроу, как всегда, бегали по сторонам. Руки он держал высоко над поясом, поверх ремней с револьверами.

На поляне царил полный упадок. Десятки хижин в центре были защищены чем-то вроде частокола, но первый, же натиск окруживших их Баенга пробил в нем огромные бреши. Три тела, все женщины, лежали на просяных полях за частоколом. Внутри частокола было еще несколько тел, и одно из них — солдат-туземец с длинным копьем с железным наконечником в грудной клетке. Около сотни деревенских жителей, дрожащих, но живых, были согнаны вместе во дворе перед хижиной вождя к тому времени, когда прибыл отряд с парохода. Несколько хижин уже горели, поднимая вверх дрожащие столбы черного дыма.