Гибискусу не хватает света

Через час все, что имело ценность в корабельных мозгах, было скопировано как Седаи, так и Таркельей. Уходя из рубки, Неман, почувствовав, что должен это сделать, спросил у подчиненного Седаи, как они включили питание, и, в свою очередь, отключил аппаратуру от источника, пережившего разрушение корабля. Со стен рубки пропала бесконечность космоса, по которой до этого ходили люди, изучая останки информации, хранившейся на корабле-призраке, экраны погасли, а тела инопланетян были оставлены наедине с вечностью, царившей в развороченном корпусе корабля, просачивающейся через проемы в его броне. В этой картине чувствовалось что-то печальное, как показалось контрабандисту. Он забрал с собой отсюда только шлем, надеясь позже сбыть его. А может и оставить себе, как некую реликвию или напоминание о таком примечательном событии в его жизни.

Спускаясь в зал, все с опаской всматривались в клетку-гнездо, откуда на них смотрел внимательный и тяжелый взгляд космической змеи. Она явно была обречена на забвение. Однако во время пути на корабли, Таркелья настояла на том, чтобы отправить в Марсианский университет послание с координатами этого места для того, чтобы корабли и то, что они скрывали, не пропали бесследно в бездне. Седаи с трудом, но согласился на это. Неман понимал, что марсианин хотел присвоить себе данные находки, но по какой-то причине не стал озвучивать это и настаивать на сокрытии информации. Может потому, что не хотел ссориться с Таркельей, сильно помогавшей ему, а поэтому имевшей рычаг воздействия на парня.

Отлетая от корабля, дрейфующего в открытом и темном космосе, Немана вдруг пробила дрожь. Ему показалось, что он постиг всю грандиозность данного космического сооружения, замысел и трагедию, которая не дала воплотить этот самый замысел в жизнь. Контрабандисту вдруг показалось, что события, разыгравшиеся здесь, имели важнейшее значение не только для пассажиров этих огромных кораблей, но и всей остальной расы.

Таркелья снова заперлась в своей комнате. Гибискус стоял на приборной панели, созерцая дырявый корпус корабля, выхватываемый прожекторами. Растение стояло неподвижно, выпрямив свой стебель, будто бы отдавая дань уважения неизвестным существам, принявшим тут не самую приятную смерть. Поодаль стоял Игорь, покуривавший сигарету и безотрывно наблюдавший за тем, как корабль пропадает в черноте, как «Путник» оставляет его позади. Потом он вздохнул и ушел из рубки, оставив капитана и его растение одних.

— Знаешь, от этого захватывает дух. Я был первым, кто ступил на палубу этого корабля, ставшего, как мне кажется по разговорам наших археологов, самым важным открытием в космосе. Не смогу описать ощущения первопроходца, что я ощутил и ощущаю до сих пор. Но… Мне кажется, что мы попали в переплет, — доверительно прошептал Неман растению.

Гибискус через несколько секунд закачал своими цветами. Он как обычно согласился со своим старым другом. Он тоже был поражен колоссальностью этого космического мавзолея, и конечно же ему казалось, что ближайшее будущее принесет с собой множество событий, повлияющих на жизнь человечества в этой безмятежной пустоте. Гибискус тоже видел это обещание среди света мириада звезд.

Неман тяжело вздохнул и закурил, выводя корабль на прямой участок.

— Готов? — спросили его с «Провидения».

— Готов.

— Тогда начинаем.

Неман видел, как сбоку от его траектории формируется и расширяется из точки коридор в подпространство для корабля Седаи. По команде Васко также начал проводить работы по проведению прыжка в подпространство к координатам, что ему передала Таркелья со своего устройства. И снова путь занимал уйму времени — 6 дней.

Впереди родилась еще одна звезда. Она, сначала неотличимая от других звезд, начала быстро расти в размерах, светясь неоднородным и разноцветным светом. Расширяясь, вход в подпространство начинал раскрашиваться в отдельные цвета, уходящие вглубь него тонкими струйками краски. Проходя через границу, отделявшую две реальности друг от друга, «Путник» даже не вздрогнул.

Капитан корабля закурил, пуская облака дыма в сторону, чтобы не заслонять ими обзор такого фантастического, но привычного для него зрелища. Бесконечный коридор тянулся все дальше и дальше, обходя время и пространство, а Неману казалось, что это он лично обманывает природу. Посмотрев на часы, он затянулся еще раз, а затем поставил гибискус на место.

— Гибискусу должно хватать света, — прошептал Ви-Церг.

Теперь в стенах туннеля он не видел радуги. Только пламя огня.

Глава 13

На четвертый день пути их пригласила к себе Таркелья. Она казалась вымотанной и уставшей. Под ее глазами образовались небольшие мешки от явного недосыпа, а щеки слегка ввалились. Взгляд девушки был напряжен и холоден.

В комнате царил небольшой беспорядок: неубранная посуда, не заправленная кровать, листы бумаги, лежащие в беспорядке на полу и столе, изрисованные различными символами, как будто в комнате кто-то пытался призвать духов.