Гиблый Выходной

Лживые речи она изливала отлично, голос не дрожал, глаза не бегали, она собрала в себе весь свой талант, но, увы, к сожалению, этот обман должен был дойти до своего логического завершения, а конца-то и не было. Оксана просто не знала, как продолжать и кусала губы. Чтобы придать ей ускорение, Женя добродушно улыбнулся и нацелил на нее дуло пистолета, ей не оставалось ничего иного как двинуться в произвольном направлении, ведя за собой двух не вполне адекватных персонажей, для которых раздавить человека в производственном прессе все равно что поджарить вафлю в вафельнице. Она заторможено двигалась куда-то, куда именно – еще не знала. Мимо, будто в замедленном воспроизведении, двигались поддоны с дверными полотнами, станок «Рапид», еще какой-то кубический станок с пучком вентиляционных гофрошлангов. Шланги немного колебались, но никакого движения воздуха ни в цеху, ни внутри шлангов нет и не должно было быть, так почему они колеблются? Вентиляция же выключена, Альбер это точно знала, а тишина неработающего насоса подтверждала этот факт. Проходя близко к кубическому станку она услышала тихий шипящий свист из системы вентиляции и тут в нос ей ударил характерный запах газа. Если бы вместо двух налетчиков ее сопровождал кто-нибудь из цеховых работников, а еще лучше – Костя Соломонов, она бы обратила их внимание на гофрошланги и задала бы резонный вопрос, потому что запах газа ее смущал. Двое мужчин не задумывались об этом и Альбер предпочла промолчать и двигаться дальше. Фиг с ним, с газом. Не до него сейчас, честное слово – не до него.

Тип, которого Женя называл Максимилиан Громовержец убрал короткий меч в спрятанные в кармане полукомбинезона мягкие кожаные ножны, становящиеся незаметными, когда пустые, и не позволяющие ноге сгибаться в колене, когда в них оружие. Сделав несколько шагов Альбер остановилась и смотрела как однорукий инвалид, став еще и хромоногим, взял с поддона с дверными деталями полиэтиленовый пакет, какой дают в сетевом продуктовом магазине. В нем было что-то небольшое и очень знакомое. И выпачканное в красной краске. Какая-то часть тела… Максимилиан Громовержец взял пакет в руку вместо убранного меча. Оксана уже не могла отвести от него взгляд, узнав в содержимом полупрозрачного пакета окровавленную человеческую кисть руки. Мертвые пальцы отчетливо выделялись и, если бы не свежая культя Максимилиана Громовержца, Оксане Игоревне легче было бы внушить самой себе, что в пакете резиновый или пластмассовый муляж для съемок художественного фильма. «Он носит свою руку в пакете как упаковку сосисок!» – мысленно поморщилась Альбер.

Женя приказал ей пошевеливаться, Оксана сделав еще несколько сомнамбулических шагов между станком каширования и станком укутывания пленками, вдруг как бы споткнулась и упала. Сев прямо на пол и сняв зимний сапог, она ухватилась за лодыжку и простонала, что подвернула ногу и ей очень больно. Максимилиан Громовержец ей не поверил, а сомневающийся Женя все-таки присел перед ней на корточки, помассировал как сумел лодыжку, одел сапог, помог ей встать и приобнял за талию, чтобы она могла на него опереться.

– Спасибо, – поблагодарила его Оксана и даже одарила его улыбкой от которой он зардел и улыбнулся ответно с некоторой долей галантности.

– Этот парень, – он незаметным кивком указал на Максимилиана Громовержца, – никогда не мог понять женщин.

– В нем нет ни капли сочувствия, верно? – пожаловалась Оксана.

– Точно. Ни на грамм, – подтвердил Женя. – Открою тебе маленький секрет – он… – Женя бросил быстрый взгляд на хромающего на полшага позади Максимилиана Громовержца, – девственник. Прикинь!

– Да неужели!? А сколько ему лет? – тихо поинтересовалась Оксана, приблизившись чувственными губами вплотную к своему сопровождающему.

– Э… Не знаю, честно говоря, – признался Женя. – Он довольно-таки скрытный малый…

– А ты? Ты тоже такой-же закомплексованный… Женечка?

– Ну что ты! Да я… я… Ты знаешь сколько у меня баб было? Ты знаешь кто я? – заговорил Женя, придавая голосу как можно больше убежденности.