Читаем Гидра. Том 1.Определение фашизма и его признаки. полностью

Социал-дарвинисты полностью игнорируют то, что не только в человеческом обществе, но и в животном мире кооперация и взаимопомощь очень часто являются более эффективными способами выживания, чем межвидовая или внутривидовая борьба и конкуренция.

Сострадание, которое цивилизованный человек проявляет к себе подобным, по мнению фашистов, противно человеческой природе и эволюции, ослабляет естественный отбор и ведёт к генетическому вырождению людей. Фашистские учёные считают повышенную внутривидовую агрессию преимуществом человека как вида и называют её эволюционно оправданной формой поведения, способствующей адаптации и выживанию во враждебной среде и во враждебном окружении таких же агрессивных популяций Homo Sapiens.

По мнению фашистов, необходимым условием активности личности является её воля к власти. Воля к власти и естественная агрессия называются единственно возможными нормами поведения для человека. При этом сила не должна быть направлена на намеренное причинение боли и страданий жертве ради получения извращённого садистского удовольствия, а может быть использована лишь как способ отмщения, наказания врага или для достижения конкретной практической цели. Причинение ущерба жертве не является этой целью, хотя и допускается.

Жестокость по отношению к другим людям признаётся фашистами необходимым, достаточным и единственно возможным действием для своей защиты и устрашения врагов.  Жестокость к врагу преподносится фашистами как рыцарская доблесть настоящего мужчины в деле защиты себя, своей семьи и своей группы (нации, страны, религиозной общины). Превентивное насилие по отношению к предполагаемым   врагам, которые никакой враждебности ещё не проявили, не только допускается, но и признаётся целесообразным. Насилие должно быть как можно более жестоким, чтобы максимально устрашить врага.

Фашизация общества проявляется также в том, что под влиянием пропаганды перестают работать сдерживающие механизмы, при наличии которых человек ранее не мог открыто проявлять свои негативные эмоции (гнев, злобу и им подобные), признаваться в считавшихся раньше неприличными чувствах и переживаниях, предъявлять признаваемые ранее неуместными претензии. В какой-то момент проявление агрессии и злобы становится нормальным, естественным в фашистском обществе.

Для проявления жестокости в фашистском обществе не обязательно наличие личного вовлечения в конфликтную ситуацию, в качестве стимула агрессивности. Поводом для проявления агрессивной жестокости в фашистском обществе чаще всего является групповая солидарность, по сути, обыкновенное стадное чувство, присущее многим видам животных. Побуждаемая этим чувством агрессия направлена на получение одобрения со стороны окружающих и для признания за человеком желаемого статуса в этой группе. Если открыто проявить жестокость отдельному человеку не позволяет воспитание, то причиной возникновения у него стадной жестокости может быть сильное групповое психологическое давление.

Жестокость бывает как инициативной, так и вынужденной. Например, из желания не выделяться из толпы своим толерантным отношением к врагам и инакомыслящим, из соображений личной безопасности, то есть обыкновенное малодушие.

Независимо от провозглашаемого фашистами принципа «справедливой жестокости», реальными причинами инициативной жестокости чаще бывают вполне приземлённые стремления людей.

Среди ситуаций, провоцирующих у конкретного человека жестокость по отношению к врагам фашизма (как к явным, так и мнимым) и просто инакомыслящим могут быть:

1.      Намеренное унижение чужого достоинства, спровоцированное патологическим состоянием психики (чаще всего вследствие комплекса собственной неполноценности).

2.      Привлечение к себе внимания лидеров группы, например, для продвижения по иерархической лестнице в локальной социальной группе или в фашистской организации.

3.      Получение садистского удовольствия от причинения страданий и боли другому человеку.

4.      Месть конкретному лицу или группе лиц за реальные или мнимые виновные действия.

5.      Стремление к лидерству в группе (в организации, на работе, среди соседей и пр.) путём публичной демонстрации жестокости в целях устрашения или за счёт устранения конкурентов.

6.      Стремление обогатиться за счёт жертвы.

Нормального человека трудно заставить быть жестоким к незнакомцам, если это не спровоцировано агрессией со стороны жертвы, психологическим давлением со стороны третьих лиц или нахождением под сильным психологическим влиянием агрессивной толпы. Склонность к активной немотивированной жестокости наблюдается лишь у небольшого числа изначально агрессивных людей с пониженной самооценкой (комплексом неполноценности), паталогически подозрительных и злобных, нетерпимых к мнению других или у психически нездоровых людей. Как правило, именно люди с неустойчивой психикой и изначально патологически агрессивные становятся первичным «запалом» для возбуждения агрессивности в толпе.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке
Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке

Книга А. Н. Медушевского – первое системное осмысление коммунистического эксперимента в России с позиций его конституционно-правовых оснований – их возникновения в ходе революции 1917 г. и роспуска Учредительного собрания, стадий развития и упадка с крушением СССР. В центре внимания – логика советской политической системы – взаимосвязь ее правовых оснований, политических институтов, террора, форм массовой мобилизации. Опираясь на архивы всех советских конституционных комиссий, программные документы и анализ идеологических дискуссий, автор раскрывает природу номинального конституционализма, институциональные основы однопартийного режима, механизмы господства и принятия решений советской элитой. Автору удается радикально переосмыслить образ революции к ее столетнему юбилею, раскрыть преемственность российской политической системы дореволюционного, советского и постсоветского периодов и реконструировать эволюцию легитимирующей формулы власти.

Андрей Николаевич Медушевский

Обществознание, социология
Масса и власть
Масса и власть

«Масса и власть» (1960) — крупнейшее сочинение Э. Канетти, над которым он работал в течение тридцати лет. В определенном смысле оно продолжает труды французского врача и социолога Густава Лебона «Психология масс» и испанского философа Хосе Ортега-и-Гассета «Восстание масс», исследующие социальные, психологические, политические и философские аспекты поведения и роли масс в функционировании общества. Однако, в отличие от этих авторов, Э. Канетти рассматривал проблему массы в ее диалектической взаимосвязи и обусловленности с проблемой власти. В этом смысле сочинение Канетти имеет гораздо больше точек соприкосновения с исследованием Зигмунда Фрейда «Психология масс и анализ Я», в котором ученый обращает внимание на роль вождя в формировании массы и поступательный процесс отождествления большой группой людей своего Я с образом лидера. Однако в отличие от З. Фрейда, главным образом исследующего действие психического механизма в отдельной личности, обусловливающее ее «растворение» в массе, Канетти прежде всего интересует проблема функционирования власти и поведения масс как своеобразных, извечно повторяющихся примитивных форм защиты от смерти, в равной мере постоянно довлеющей как над власть имущими, так и людьми, объединенными в массе.http://fb2.traumlibrary.net

Элиас Канетти

История / Обществознание, социология / Политика / Образование и наука
Цивилизационные паттерны и исторические процессы
Цивилизационные паттерны и исторические процессы

Йохан Арнасон (р. 1940) – ведущий теоретик современной исторической социологии и один из основоположников цивилизационного анализа как социологической парадигмы. Находясь в продуктивном диалоге со Ш. Эйзенштадтом, разработавшим концепцию множественных модерностей, Арнасон развивает так называемый реляционный подход к исследованию цивилизаций. Одна из ключевых его особенностей – акцент на способности цивилизаций к взаимному обучению и заимствованию тех или иных культурных черт. При этом процесс развития цивилизации, по мнению автора, не всегда ограничен предсказуемым сценарием – его направление может изменяться под влиянием креативности социального действия и случайных событий. Характеризуя взаимоотношения различных цивилизаций с Западом, исследователь выделяет взаимодействие традиций, разнообразных путей модернизации и альтернативных форм модерности. Анализируя эволюцию российского общества, он показывает, как складывалась установка на «отрицание западной модерности с претензиями на то, чтобы превзойти ее». В представленный сборник работ Арнасона входят тексты, в которых он, с одной стороны, описывает основные положения своей теории, а с другой – демонстрирует возможности ее применения, в частности исследуя советскую модель. Эти труды значимы не только для осмысления исторических изменений в домодерных и модерных цивилизациях, но и для понимания социальных трансформаций в сегодняшнем мире.

Йохан Арнасон

Обществознание, социология