Читаем Гидра. Том 1.Определение фашизма и его признаки. полностью

Если кто-то серьёзно говорит о своём абсолютном совершенстве, скорее всего, у него серьёзные проблемы с психикой. Фашистские же лубочные герои почти всегда сами открыто заявляют о своём совершенстве, касается ли это примитивных пропагандистских поделок или серьёзных идеологически направленных художественных произведений, в том числе это касается стилистически и композиционно безупречных.

Особую категорию героев составляют религиозные пророки. Пророк является избранником божества, его представителем, его голосом и посредником между божеством и людьми. Он должен носить в себе божественный свет.  Пророк — духовный вождь, который ведёт своих последователей по жизни, показывая жизненный путь, которым нужно следовать каждому, своим примером, повседневной жизнью, трудом и религиозными обрядами.

Нередко можно наблюдать, как в фашистских государствах власть подвергает народ ничем не оправданным мучениям, в целях мобилизации общества вокруг фашистов, а потом сама же делает из этого народа героя. Чем больше власть угнетает народ, тем больше она возвеличивает его за эти страдания. Муссолини утверждал, что массы не ценят благополучие и доброту, им нужно страдание и самопожертвование.

Как правило, первыми кто начинает противиться насаждению культа героизма и смерти, это интеллигенция. Интеллигентный человек сразу понимает, что тот, кто слепо поклоняется культу какого-нибудь реального или вымышленного героя, неважно насколько герой совершенен, тот унижает своё человеческое достоинство, так как сознательно принижает свои реальные возможности, собственные моральные качества и интеллектуальные способности.

Другой группой, которая не приемлет мифологизации прошлых военных подвигов, являются ветераны предыдущих войн, которых обижает возвеличивание мифических героев и их нереальных подвигов. Я лично сталкивался с неприязнью ветеранов Великой Отечественной войны, когда при них кто-то расхваливал несуществующие подвиги советских героев.

Мне запомнилось письмо одного ветерана, написанное в 1988 году в газету. Старый солдат вспоминал о своём участии в Великой Отечественной войне. Он рассказывал о том, как участвовал в наведении переправы. Под пулемётным огнём немцев команда советских сапёров строила деревянный помост для погрузки на плавсредства солдат и техники. Шквальный огонь косил сапёров, которые работали по пояс в красной от крови воде, среди плавающих трупов своих товарищей. Пятеро солдат, вытаскивали рядом на берег раненых и оттаскивали баграми вниз по течению убитых сапёров, чтобы их тела не мешали работе. Некоторые из «убитых» продолжали ещё дышать, но на них не обращали никакого внимания. На берегу, укрывшись за брёвнами, ждали своей очереди другие сапёры, чтобы по команде занять место убитых. А сразу за резервом залёг пулемётный расчёт заградотряда. Из шестидесяти трёх человек его подразделения в живых остались только девять. За всю войну этот ветеран ни разу не стрелял по врагу, а его оружием были топор и лопата. У него нет орденов, а лишь три медали, одна из них «За отвагу».  Ветеран с обидой писал, что, слыша про невероятные подвиги какого-нибудь сказочного военного героя, получается, что он четыре года был на курорте. «Чем больше проходит времени, тем сказочнее становятся эти военные подвиги, тем более красочно они описываются людьми, родившимися уже после войны» — писал в редакцию бывший сапёр.

Страх, боль, грязь, кровь и смерть реальной войны у фашистов по мановению волшебной палочки иллюзиониста-пропагандиста превращаются в блеск оружейной стали, мощь военной техники, патриотические лозунги с которыми красиво и счастливо умирают герои.

Я специально не упоминаю в этой книге про героические мифы, созданные военными пропагандистами непосредственно во время самой войны в сугубо военных целях. Не затрагиваю я также тему ведения психологической войны в отношении противника. Это совсем другая история, другие мотивы, другие последствия. Создание культа героев и смерти в мирное время не оправдано ничем.

Резюмируя написанное, хочу напомнить слова Иоганна Гёте: «Невозможно всегда быть героем, но всегда можно оставаться человеком».





1.13. Культ «Нового Человека»

Провозглашая себя революционной силой, фашизм готов не только построить новое общество, он ещё стремится создать нового, совершенного во всех отношениях человека. Старый человек с его недостатками не годится, он не может стать гражданином, достойным идеального фашистского государства.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке
Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке

Книга А. Н. Медушевского – первое системное осмысление коммунистического эксперимента в России с позиций его конституционно-правовых оснований – их возникновения в ходе революции 1917 г. и роспуска Учредительного собрания, стадий развития и упадка с крушением СССР. В центре внимания – логика советской политической системы – взаимосвязь ее правовых оснований, политических институтов, террора, форм массовой мобилизации. Опираясь на архивы всех советских конституционных комиссий, программные документы и анализ идеологических дискуссий, автор раскрывает природу номинального конституционализма, институциональные основы однопартийного режима, механизмы господства и принятия решений советской элитой. Автору удается радикально переосмыслить образ революции к ее столетнему юбилею, раскрыть преемственность российской политической системы дореволюционного, советского и постсоветского периодов и реконструировать эволюцию легитимирующей формулы власти.

Андрей Николаевич Медушевский

Обществознание, социология
Масса и власть
Масса и власть

«Масса и власть» (1960) — крупнейшее сочинение Э. Канетти, над которым он работал в течение тридцати лет. В определенном смысле оно продолжает труды французского врача и социолога Густава Лебона «Психология масс» и испанского философа Хосе Ортега-и-Гассета «Восстание масс», исследующие социальные, психологические, политические и философские аспекты поведения и роли масс в функционировании общества. Однако, в отличие от этих авторов, Э. Канетти рассматривал проблему массы в ее диалектической взаимосвязи и обусловленности с проблемой власти. В этом смысле сочинение Канетти имеет гораздо больше точек соприкосновения с исследованием Зигмунда Фрейда «Психология масс и анализ Я», в котором ученый обращает внимание на роль вождя в формировании массы и поступательный процесс отождествления большой группой людей своего Я с образом лидера. Однако в отличие от З. Фрейда, главным образом исследующего действие психического механизма в отдельной личности, обусловливающее ее «растворение» в массе, Канетти прежде всего интересует проблема функционирования власти и поведения масс как своеобразных, извечно повторяющихся примитивных форм защиты от смерти, в равной мере постоянно довлеющей как над власть имущими, так и людьми, объединенными в массе.http://fb2.traumlibrary.net

Элиас Канетти

История / Обществознание, социология / Политика / Образование и наука
Цивилизационные паттерны и исторические процессы
Цивилизационные паттерны и исторические процессы

Йохан Арнасон (р. 1940) – ведущий теоретик современной исторической социологии и один из основоположников цивилизационного анализа как социологической парадигмы. Находясь в продуктивном диалоге со Ш. Эйзенштадтом, разработавшим концепцию множественных модерностей, Арнасон развивает так называемый реляционный подход к исследованию цивилизаций. Одна из ключевых его особенностей – акцент на способности цивилизаций к взаимному обучению и заимствованию тех или иных культурных черт. При этом процесс развития цивилизации, по мнению автора, не всегда ограничен предсказуемым сценарием – его направление может изменяться под влиянием креативности социального действия и случайных событий. Характеризуя взаимоотношения различных цивилизаций с Западом, исследователь выделяет взаимодействие традиций, разнообразных путей модернизации и альтернативных форм модерности. Анализируя эволюцию российского общества, он показывает, как складывалась установка на «отрицание западной модерности с претензиями на то, чтобы превзойти ее». В представленный сборник работ Арнасона входят тексты, в которых он, с одной стороны, описывает основные положения своей теории, а с другой – демонстрирует возможности ее применения, в частности исследуя советскую модель. Эти труды значимы не только для осмысления исторических изменений в домодерных и модерных цивилизациях, но и для понимания социальных трансформаций в сегодняшнем мире.

Йохан Арнасон

Обществознание, социология