Читаем Гидра. Том 1.Определение фашизма и его признаки. полностью

Лебенсборн была огромной организацией, её филиалы и дома ребёнка, дома матери находились не только в Германии, но и на оккупированных территориях — в Польше, Голландии, Бельгии, Дании Норвегии, Франции. В западной прессе эта организация называлась не иначе как «главным детским конвейером Генриха Гиммлера».

С 1941 года в подведомственных Лебенсборну организациях проводились исследования не только по улучшению «расы господ», но и по онемечиванию других народов.  Дети насильно изымались из семей и направлялись на сортировку. В сборных пунктах они делились на три категории. Первая категория подлежала немедленному онемечиванию, и дети направлялись в приюты Лебенсборн или их отдавали в бездетные немецкие семьи. Дети второй категории признавались годными к перевоспитанию и переобучению, для обслуживания «расы господ» и для последующей работы в качестве сотрудников гражданских администраций на новых территориях Рейха. Третья категория отправлялась в концлагеря, а по прибытии практически сразу в газовые камеры.

Исследователь деятельности Лебенсборна немецкий историк Хайнц Вирст называет число похищенных для онемечивания детей — более 50 тысяч. По его мнению, похищения детей в Чехии и Польше начались ещё в 1940-ом году, а советских детей начали похищать с весны 1942-го года.

По плану Эрхарда Ветцеля предполагалось онемечить четверть населения России, а руководить на захваченных территориях должны были выращенные в Лебенсборн «новые немцы», воспитанные в нацистской преданности фюреру и немецкой нации.

Похищения детей на оккупированных территориях СССР были массовыми.  Например, за август и сентябрь 1943-го в Лебенсборн было отправлено десять тысяч детей. При поступлении славянские дети из Чехии, Польши, СССР получали немецкое (древнегерманское) имя и новые документы. Сведения об истинном происхождении детей были строго засекречены, а перед крахом Рейха они были уничтожены (за исключением Норвегии). Поэтому сейчас невозможно точно установить число похищенных, усыновлённых, а также детей, оставленных немецкими матерями в приютах Лебенсборна.

О евгенической селекции и введении новой человеческой породы даже и речи быть не могло после Нюрнбергских процессов над нацистами, когда всему миру стали известны чудовищные последствия применения «практической евгеники». Сам научный термин «евгеника», скомпрометированный нацистами, старались не упоминать в научной среде.

На самом деле нацистская «практическая евгеника» была абсолютно антинаучна, она всегда была очень далека от действительно серьёзной научной дисциплины с точно таким же названием. Настоящая научная евгеника преследует совершенно иные цели — создание наиболее умных и здоровых людей, путём увеличения разнообразия. Согласно классической евгенической теории, смешение разных генотипов, при соблюдении определённых условий, даёт наиболее жизнеспособное потомство.

В нацистской же «практической евгенике» — смешение генов провозглашалось злом. Евгеника в Третьем Рейхе являлась псевдонаучным орудием борьбы со всем, что отличается хоть чуть-чуть от среднего уровня, от статистически определённого стандарта. Для фашистской евгеники нежелательно разнообразие в любом его проявлении, будь это умственная отсталость или гениальность. Она отвергает всё, что хоть сколько-нибудь отличается от серой посредственности.

Классическая евгеника оперирует понятием количественного и качественного отличия потомства от родителей, а фашистская основана на определении соответствия некому стандарту признаков, отклонение от которого считается нежелательным.

Параллельно с евгеникой, существовало другое направление — «евфеника». Это серьёзное научное направление, основной задачей которого было создание «Нового человека» путём перевоспитания имеющегося, развивая уже имеющиеся у него положительные наследственные признаки.

У человека больше, чем у какого-либо вида животного, фенотип определяется внешними условиями. Евфеника изучает природу человека и находит практические способы, при помощи которых, не изменяя генов уже в первом поколении развивать наиболее ценные для общества свойства человеческого организма, характера и ума. Евфеника применима почти к любому человеку как для совершенствования характеристик здорового организма, так и для исправления имеющихся дефектов или уменьшения их влияния на повседневную жизнь, улучшения качества жизни.

К способам «улучшения человеческой породы» евфеника относит три вещи: повышение иммунитета и оздоровление — гигиена, физкультура и спорт, воздействие на психику — воспитание, воздействие на интеллектуальное развитие — образование.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке
Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке

Книга А. Н. Медушевского – первое системное осмысление коммунистического эксперимента в России с позиций его конституционно-правовых оснований – их возникновения в ходе революции 1917 г. и роспуска Учредительного собрания, стадий развития и упадка с крушением СССР. В центре внимания – логика советской политической системы – взаимосвязь ее правовых оснований, политических институтов, террора, форм массовой мобилизации. Опираясь на архивы всех советских конституционных комиссий, программные документы и анализ идеологических дискуссий, автор раскрывает природу номинального конституционализма, институциональные основы однопартийного режима, механизмы господства и принятия решений советской элитой. Автору удается радикально переосмыслить образ революции к ее столетнему юбилею, раскрыть преемственность российской политической системы дореволюционного, советского и постсоветского периодов и реконструировать эволюцию легитимирующей формулы власти.

Андрей Николаевич Медушевский

Обществознание, социология
Масса и власть
Масса и власть

«Масса и власть» (1960) — крупнейшее сочинение Э. Канетти, над которым он работал в течение тридцати лет. В определенном смысле оно продолжает труды французского врача и социолога Густава Лебона «Психология масс» и испанского философа Хосе Ортега-и-Гассета «Восстание масс», исследующие социальные, психологические, политические и философские аспекты поведения и роли масс в функционировании общества. Однако, в отличие от этих авторов, Э. Канетти рассматривал проблему массы в ее диалектической взаимосвязи и обусловленности с проблемой власти. В этом смысле сочинение Канетти имеет гораздо больше точек соприкосновения с исследованием Зигмунда Фрейда «Психология масс и анализ Я», в котором ученый обращает внимание на роль вождя в формировании массы и поступательный процесс отождествления большой группой людей своего Я с образом лидера. Однако в отличие от З. Фрейда, главным образом исследующего действие психического механизма в отдельной личности, обусловливающее ее «растворение» в массе, Канетти прежде всего интересует проблема функционирования власти и поведения масс как своеобразных, извечно повторяющихся примитивных форм защиты от смерти, в равной мере постоянно довлеющей как над власть имущими, так и людьми, объединенными в массе.http://fb2.traumlibrary.net

Элиас Канетти

История / Обществознание, социология / Политика / Образование и наука
Цивилизационные паттерны и исторические процессы
Цивилизационные паттерны и исторические процессы

Йохан Арнасон (р. 1940) – ведущий теоретик современной исторической социологии и один из основоположников цивилизационного анализа как социологической парадигмы. Находясь в продуктивном диалоге со Ш. Эйзенштадтом, разработавшим концепцию множественных модерностей, Арнасон развивает так называемый реляционный подход к исследованию цивилизаций. Одна из ключевых его особенностей – акцент на способности цивилизаций к взаимному обучению и заимствованию тех или иных культурных черт. При этом процесс развития цивилизации, по мнению автора, не всегда ограничен предсказуемым сценарием – его направление может изменяться под влиянием креативности социального действия и случайных событий. Характеризуя взаимоотношения различных цивилизаций с Западом, исследователь выделяет взаимодействие традиций, разнообразных путей модернизации и альтернативных форм модерности. Анализируя эволюцию российского общества, он показывает, как складывалась установка на «отрицание западной модерности с претензиями на то, чтобы превзойти ее». В представленный сборник работ Арнасона входят тексты, в которых он, с одной стороны, описывает основные положения своей теории, а с другой – демонстрирует возможности ее применения, в частности исследуя советскую модель. Эти труды значимы не только для осмысления исторических изменений в домодерных и модерных цивилизациях, но и для понимания социальных трансформаций в сегодняшнем мире.

Йохан Арнасон

Обществознание, социология