Гидра. Том 1.Определение фашизма и его признаки.

Я намеренно не использую, привычные для русскоязычного читателя, советские пропагандистские штампы как в определении фашизма, так и в описании некоторых его свойств, а также любые другие идеологические ярлыки, по возможности полностью отстранившись от некорректной политической интерпретации исторических событий.

В своей книге я рассматриваю фашизм лишь сам по себе, как самостоятельно существующее явление, как набор универсальных способов захвата и удержания власти, отдельно от идеологической шелухи политически ангажированных историков и государственных пропагандистов.

Немногочисленные исторические примеры присутствуют в книге лишь для иллюстрации отдельных свойств фашизма. Список признаков фашизма, которые приведены в тексте, не является исчерпывающим.

Большинство людей полагают, что на интуитивном уровне ощущают разницу между демократической системой и фашистской диктатурой. Если в результате смены правящего политического режима и прихода к власти некой группы людей отменяется цензура, объявляются выборы, провозглашается примат равенства граждан, признаётся необходимость политического разнообразия, то большинство людей однозначно воспринимают событие смены власти, как демократическую революцию.  А если новая власть закрывает газеты и телеканалы, устанавливает цензуру, запрещает любую политическую и общественную деятельность вне ограниченного перечня разрешённых политических организаций, распускает парламент или законодательная власть монополизируется какой-либо партией, отменяет выборы, устанавливает табу на обсуждение отдельных политических, социальных или исторических тем, то эти события трактуются, как установление фашистской диктатуры.

На самом деле, не всегда фашистская суть политического режима столь очевидна. Фашизм может чувствовать себя вполне уютно в стране с многопартийной системой, если остальные партии несут декоративную функцию и не участвуют в управлении государством. В стране может отсутствовать официальная цензура, но при этом большинство СМИ быть подконтрольно правящей партии.  Во многих фашистских странах как в современных, так и существовавших ранее, формально сохранялся демократический статус, регулярно проходили выборы, естественно, с заведомо известным результатом – в пользу единственной фашистской партии. В Югославии после переворота 1929 года фашисты распустили парламент, а Германии, Болгарии, Польше, Австрии, Венгрии, Румынии при фашистах парламенты не были распущены. Диктатура в отдельных странах имела монархо-фашистскую форму, так как опиралась на власть монарха (в Греции и Югославии — короля, в Болгарии — царя).

Даже при наличии явных фашистских признаков у правящей партии, большинство граждан, одураченных государственной пропагандой, неспособно увидеть фашистские черты у политической элиты, находящейся у власти. Пока человек лично на себе не почувствует пристальный хищный взгляд фашистского зверя, он может и не осознавать античеловечной сути политического режима в своей стране. В этом случае, справедливо классическое марксистское утверждение о том, что бытие человека определяет его сознание.

В нацистской Германии, если гражданин не был евреем, цыганом или коммунистом, то вполне мог не заметить звериной сущности нацистского государства. Наоборот, у добропорядочного, законопослушного и верящего в Бога трудолюбивого немца, при его соприкосновении с государственной машиной Третьего Рейха вызывало патриотическое ликование. Борьба с коррупцией, социальные гарантии, попытки искоренения таких общественных пороков, как проституция, преступность, наркомания и алкоголизм, бродяжничество и тунеядство, и другие меры, проводимые в жизнь фашистским правительством с помощью всеобщей ненависти и чрезмерного насилия, встречают безусловное одобрение большинства граждан.

Чаще всего, фашизм не просто молчаливо одобряется гражданами, а встречается ими с восторгом. Как это было, например, в нацистской Германии и фашистской Италии. Особенно в Италии, где фактор страха перед государственной машиной подавления инакомыслия был менее значим и где не было таких репрессий, какие были в гитлеровской Германии, не было концлагерей, не было ужасов войны. Режим Муссолини в сравнении с гитлеровским был менее кровожадным и менее жестоким. Именно Италию при Муссолини историки и политологи называют классическим фашистским государством, а политический режим, установленный в Италии сторонниками Муссолини, именуют классическим фашизмом в академическом понимании этого термина, в котором наиболее ярко проявлялись все его основные родовые признаки (тоталитаризм, этатизм, популизм, вождизм, традиционализм и прочие).

Лично для меня, война с фашизмом — это та война, в которой нельзя победить, но и не участвовать в ней невозможно. Эдмунд Бёрк когда-то сказал: «Единственное, что нужно для триумфа зла — это чтобы хорошие люди ничего не делали».

Фашизм приходит к власти прежде всего по вине людей, которые понимают его опасность, но бездействуют.