Пару раз мне доводилось слышать, как Мавва поёт — а пела она, когда, например, варила какую-то бурду из трав, или сжигала ветки под одной из яблонь. Это были тихие, завораживающие и какие-то потусторонние песни. Они будили во мне что-то неназываемое, что-то, что начинало тут же болезненно ворочаться внутри, и самые чёрные мысли лезли в голову. Как-то раз я не выдержала и выскользнула на улицу. Было это на закате, и в деревне царил очень тихий, неподвижный вечер, подёрнутый туманом. Опустели поля, утих ветер, солнце окрасило золотом траву, реку и тропинку, уводящую в лес. Глядя на всю эту пастораль, я чуть не взвыла в голос.
Я не могла здесь даже сосредоточиться. Не могла даже подумать о том, что мне теперь делать. Я испортилась в этой глуши, что-то пошло не так — а значит, всё нужно было срочно исправлять.
Дайте мне мой город, мысленно взывала я, стоя на берегу реки. Верните мои мостовые и стены. Моих призраков, моих дворников, моих танцующих незнакомцев. Не могу я так, когда слишком много простора, и тишина бьёт по ушам, и солнце истекает апельсиновой кровью на своём туманном ложе, и мир стоит. Не могу, теряюсь…
Воздух разрезал далёкий паровозный гудок. Вздрогнув, я обернулась, словно бы могла увидеть мчащийся по рельсам состав прямо за спиной.
Никакого поезда, конечно, не обнаружила. Зато увидела возле Маввиной калитки чью-то фигуру, скрытую тенями. Высокий человек в куртке, с рюкзаком за плечами… Очевидно, племянник моей хозяйки приехал. Только почему он так на меня пялится? Мы же не знакомы. Неужели знает всех жителей, и опознал во мне чужачку?..
***
— Тётушка, не суетись. Я сам.
Я сидела за круглым столом, невесть как впихнутом в крошечное помещение кухни, и мрачно наблюдала за тем, как Рейтег наливает себе в тарелку щей из стоящего на припёке чугунка. По правде говоря, мне куда больше хотелось лечь, но не выказывать же свою слабость перед трижды клятым Маввиным племянником.
Я всё-таки узнала его, когда мы оказались лицом к лицу на свету. Что-то знакомое, впрочем, померещилось мне ещё до того — высокая, массивная фигура Рейтега сразу всколыхнула смутные воспоминания. И неудивительно. Ведь это был тот человек, чью матушку задушил простынёй полтергейст — о чём он мне сообщил в день, когда я разбила лампу-ловушку. Переносной лампы, кстати, у него на этот раз с собой не было. Возможно, потому, что призраки собираются в городах, и встретить их в сельской местности — большая редкость. Зачем зря ценные вещи с собой таскать, действительно.
Конечно, никто из нас не стал вспоминать яркую минуту первой встречи. Мы сухо поздоровались и прошли в дом, где мало-помалу и завязалась беседа.
Мавва не сводила взгляда с племянника. Она не улыбалась, но её лицо как будто разгладилось, стало каким-то более светлым, что ли…
— Значит, тебя зовут Эстина, — проговорил Рейтег, кладя в тарелку ложку густой сметаны. — Как ты здесь оказалась?
— Попала в железнодорожную катастрофу. Меня привезли сюда… Ты знаешь, много народу погибло?
— Много, — ответил Рейтег. — Кто-то из Гильдии тоже. Я слышал краем уха…
Я опустила глаза. «Кто-то из Гильдии». Я, наверное, тоже есть в этих «кто-то». Вместе с Эризой и Тантаром. Мы — просто несколько случайных имён, которым, возможно, суждено некоторое время повисеть на стенке в чёрной рамочке. Не более того.
— Кем ты работаешь в Гильдии? — спросила я.
Рейтег усмехнулся:
— Интендантом. Так, по крайней мере, написано в документах. Как будто мы воюем. Забавно, да?
У него были неестественно ровные интонации. Словно этот человек в принципе ничего никогда не находил забавным — просто эта фраза показалась уместной в данный момент, вот он её и произнёс. Только это его спокойствие казалось мне каким-то показным. Напускное равнодушие, под которым прячется что-то опасное. Я не могла понять это своё ощущение, но Рейтег мне определённо не нравился.
— Проще говоря, — решил продолжить он, прервав затянувшееся молчание, — я человек, который отвечает за то, чтобы вы могли нормально существовать. Чтобы горели лампы, чтобы в котельной всегда доставало угля, чтобы вам было, на чём сидеть и где спать. Ну, не только студентам, конечно. Стул для Главы Гильдии я, кстати, сколотил собственноручно… Хотя это и не входит в мои обязанности. Я всего лишь поставщик.
— Зачем же ты тогда это сделал? — хмуро спросила я. Его послушать, так наш квартал и дня без него не проживёт.
— А потому что я очень уважаю господина Тормура. Дай хлебушка, пожалуйста.
Я молча поставила перед ним хлебницу. Рейтег пристально оглядел её, выбирая наименее кривой кусок, но задача оказалась слишком сложной, и он взял ближайший к себе.
Ну, извините, я не кухарка. И вообще болею.
На подоконнике стоял букет каких-то трав и мелких цветов, которые ещё вчера принесла Мавва. Их необыкновенно свежий тонкий аромат разливался по кухне, и от него почему-то становилось спокойнее, лезть на рожон не хотелось.
— На чём ты приехал? — спросила я Рейтега.
— На дилижансе.
— А когда поедешь обратно?
— Через пару недель. У меня отпуск.
Я вздохнула.