Гильдия темных ткачей

Орис сморщился, словно от кислятины. Весенние праздники, неделя, когда даже свиней не режут! А все равно за каждым кустом мерещатся Угорь с Лаской. Шис бы их подрал.

Тоскливо заорала выпь. Ежевичник слева от тропы дрогнул.

Орис не успел подумать, какого шиса делает в дневном лесу болотная ночная тварь, как три звездочки вылетели из его руки и веером прошили ежевичник. А сам он откатился с возможной арбалетной траектории и затаился за толстым грабом, держа наготове нож.

- Погоди меня убивать, - вместо свиста болта послышался шепот, сливающийся с шелестом крон. - Поговорить надо.

Из-за сросшихся кленов, саженях в четырех от тех кустов, показалась открытая ладонь, пальцы сложились в знак “перемирие именем Хисса”.

- Волчок? Какого… - пробормотал под нос Орис и показал такой же знак.

Тут же из-за клена показался сам Волчок, приложил палец к губам и метнулся к Орису. Показал глазами на тропинку, потом в глубину леса. Орис кивнул. Волчок, не тревожа лесной тишины, скользнул прочь: спина его была отличной мишенью. Через три десятка саженей он оглянулся, кивнул и исчез в высокой траве между валунами.

- Ну? - Орис опустился рядом, не убирая ножа.

Волчок приложил палец к губам и покосился в сторону тропинки.

Орис прислушался: еле слышное шуршание, неправильный скрип ветки, не в такт ветру. Через несколько мгновений лес снова звучал, как положено. Те, кто шел мимо - ушли. Орис вопросительно глянул на Волчка. Тот пожал плечами, мол, чего тут объяснять, сам все понял.

- Ты ж не просто так меня предупредил.

- Твой отец может устроить меня к Кирлаху служкой, - Волчок не спрашивал, а утверждал. - Я не хочу лезть в ваши игры. И дохнуть на Испытаниях не хочу.

Орис разглядывал его: легкомысленный игрок внезапно изменился. Повзрослел. Даже жаль, что не станет Рукой Бога - но он прав, шансов нет. Особенно теперь.

- Я попрошу Наставника. Но не могу обещать, что он меня послушает.

- Этого достаточно.

Хилл бие Кройце, Лягушонок

…этого достаточно, чтобы убить. Всех, - шептал возникший на месте пустоты огненный острый ком. - Ориса нет, осталась только месть. К Хиссу Закон. Бог мести поймет. Ищи, Лягушонок, ищи!

- Ну, что нашел? - ударил по ушам тихий голос… Ориса?!

Хилл подпрыгнул, развернулся на звук, забыв про зажатый в руке нож.

На тропинке, под дубом-баньши, стоял брат. Он улыбался радостно, словно увиделись после года разлуки.

- Багдыр тебя… - беззвучно шепнул Хилл: голос пропал вместе с комом ненависти.

- Идем скорее. Шис знает, что будет, когда они догадаются.

Только теперь Хилл заметил Волчка за спиной брата. За один вздох он испугался, удивился, понял - и снова удивился.

- Идем.

Орис кивнул на тропу: шутки кончились, пора уносить ноги.

Они убегал тихо, как тени. Фельта Сейе, словно наигравшись их страхами, стелил под ноги ровную траву, убирал с пути цеплючую ежевику, смахивал со склонов предательскую каменную крошку. До самой опушки, что выходит к Старому городу, им не встретилось ни души. Но только удалившись от Королевского парка на квартал, Хилл решился замедлить бег и спросить Волчка:

- Почему?

- Свидетелей убивают, - ответил тот аксиомой.

- Потом, - одновременно с Волчком откликнулся брат. - Пока мы не поговорим с Мастером, Волчку надо спрятаться.

Хилл вопросительно глянул на обоих, он Орис отмахнулся.

- Я приду после заката, - пообещал Волчок, прежде чем раствориться в праздничной толпе на площади Магистрата.

Несколько кварталов Хилл с Орисом бежали молча. Наконец, Хилл не выдержал.

- Где ты был?

- Носил медовые лепешки слепому Нье.

Хилл от неожиданности запнулся. С какой стати брат пошел к сумасшедшему прорицателю? Он же всегда говорил, что его предсказания - бред.

- Зачем ты… - схватив брата за рукав, начал Хилл.

- Мастер послал, - прервал его брат, не замедляя шага. - Сказал позвать, чтобы никто не видел. Ничего не объяснил, только велел не показываться дома до заката. Всем велел.

Снова запахло неприятностями. Другими - словно мало Угря с Лаской. И чем ближе они подходили к улице Серебряного Ландыша, тем сильнее смердело. Вонь стала невыносимой, когда братья свернули с площади Варкуда на родную улицу.

- …выжжет огненное око! Северный ветер несет смерть! Не сойти с пути, не свернуть… - сумбурные выкрики и бормотание слепого Нье встретили их за углом. - Мертвый ведет живого, мертвый ищет солнца. Зачем мертвому солнце? Стой!

Черный от загара крючконосый старик заступил им дорогу. Ветер взметнул белые космы прорицателя Хиллу в лицо, корявый палец ткнул в Ориса.

- Куда идешь, бард? Иди на север, беги! Твой дом плачет, луна голодна. Семь черных коней грызут столбы, вырвутся - не догонишь…

От слов сумасшедшего в животе зашевелилась холодная тошнота, словно Хилл проглотил лягушку. Черные, без белков и зрачков глаза Нье казались колодцами в Ургаш: пронзали, цепляли и тянули.

- Простите, вы нас с кем-то спутали. - Орис отстранился и обогнул старика.

- Путали… путь на север и на юг… - снова забормотал Нье, устремив невидящий взгляд в сторону дворца. И вдруг сказал тихо: - Не ходите, юный мастер, нельзя. Пусть идет один светлый, его не заметят.