Гильдия темных ткачей

Снова прислушался. За дверью напротив окна пряталась тишина, а из-за второй слышалось сонное дыхание двух человек. Воды в кувшине оказалось слишком мало - едва смочить пересохшее горло. Пить хотелось невыносимо, еще больше чем есть. Бок отчаянно болел и дергал, но Хилл, закусив губу, отодрал немного отмокшие остатки рубахи и ощупал рану. Края сошлись и почти не кровоточили, но кожа вокруг воспалилась и вспухла. А длина пореза, от подмышки до бедра, заставила вознести благодарственную молитву Светлой - за то, что до сих пор жив и не свалился спелой грушей прямиком в руки стражи, и Хиссу - что одарил вместе с тропами Тени способностью чуть не на глазах заживлять раны.

Хилл обтер мокрым муслином лицо и еще раз оглядел комнату. Передернулся, увидев на полу бурые пятна, отметившие его вчерашний путь - от двери к углу, завешенному сорочками. Наверняка, то же самое и в коридоре, и на лестнице… вроде была лестница…

Шисов дысс! Империал против ломаного динга, что кто-то из слуг уже побежал за стражей. Надо срочно выбираться.

Он поднялся, опершись о тумбочку, и снова выругался. Голова кружилась, ноги разъезжались, руки дрожали. Хорош убийца. Цыпленок, ощипать и в суп.

Три шага до окошка показались караванным путем через Багряные Пески. Держась за стену здоровой рукой, он осторожно выглянул сквозь кисею вниз, на улицу, и отшатнулся. Сердце оборвалось, оставив в груди пустую обреченность: цокая подкованными сапогами, из-за угла показалась полудюжина стражников при арбалетах.

Скорее, обратно на крышу! Найти пустой чердак, отсидеться. До завтра бок заживет. Давай, двигайся, багдыр`ца! Шевели опорками!

С трудом переставляя дрожащие ноги и подгоняя себя зуржьим матом, Хилл пошел - а скорее, пополз - к двери, за которой была тишина. И почти дошел, но поскользнулся на крови, упал на колени. Боль вышибла дыхание и погасила свет.

- Молоко, свежее молоко! - сквозь хоровод алых пятен и болезненный гул в ушах пробился голос молочницы.

- Доброго утречка, красавица, - ответил басом стражник. - Не боишься одна по улицам? Нынче в городе опасно!

- А чего бояться, когда вот она, наша защита и надёжа.

- Это правильно, красавица, - вступил второй.

- С нами не пропадешь! В обиду не дадим, только держись поближе, - хохотнул первый.

- Иди, иди к нам, милашка, - поддержал его хриплый тенор.

- Со всем нашим почтением, - хихикнула девица. - Молочка не желаете ли?

Стукнула крышка бидона, зазвенела струя.

- Вот это я понимаю, - отпив, пробасил первый и крякнул. - А не видала ли ты, красавица, чего подозрительного? Например, убивца, аки демон северный беловолосого да пустоглазого, ростом велика да рожей страшна?

Крынка с молоком пошла по рукам - было слышно, как вояки хлюпают молоком и отдуваются.

- Ой, страсти-то какие! Неужто прям демон-то? Да никак, сержант, сами видали?

- А то! Мы как вчера…

“Слава тебе, Светлая Сестра! Не за мной…”

Не понимаясь с колен, Хилл слушал, как сержант распускает хвост перед молочницей, как открываются двери домов и любопытные служанки присоединяются к утренним сплетням. Со слов сержанта выходило, что Ориса городская стража так и не поймала, но на охоту за нарушителями спокойствия бургомистр послал не только городскую стражу, но и портовую охрану, и курсантов Имперского Морского Корпуса.

- Гильдия Ткачей!.. - шепотом одной из служанок повис в замершем переулке на долгих несколько секунд. Повеяло обывательским страхом - вот-вот захлопнутся окна и заскрипят ключи в дверях.

- А что Ткачи? - встрепенулся стражник. - Мы вчерась четверых ихних уложили! Подумаешь, Ткачи!

В голосе его за бахвальством трепетал страх, а Хилл вспомнил: и правда, именно этот басок вчера требовал бросить оружие. Но вчерашняя храбрость испарилась - Хилл твердо знал, что сержант, столкнувшись с ним кос к носу, не узнает убийцу в упор. Служанки притихли, а через мгновение защебетали, восхищаясь доблестью и отвагой.

Порыв сквозняка и еле слышный скрип двери заставил Хилла обернуться - он хотел было вскочить, но тело подвело. Он упал навзничь, гулко ударившись затылком о медную раму зеркала. Зажмурился на миг, мысленно увидев летящую в горло шпагу…

- Эй, мальчик? - послышался мелодичный голос: ни страха, ни злости, ни удивления, одно лишь сочувствие.

Сквозь алый туман проступил силуэт. Рука сама потянулась к зеркалу: разбить, метнуть осколок.

“Стой, придурок! - одернул он себя. - Она не опасна. Пока. Придушить всегда успеешь, без звона и грохота на всю округу”.

Хилл сморгнул остатки тумана, присмотрелся к склонившейся над ним женщине. Почудилось, что ее окружает золотистое мерцание - теплое, как парное молоко. Взгляд скользнул по нежным рукам - ни оружия, ни брачного браслета - маслинным глазам, полным волнения, породистому носу с горбинкой. Задержался на растрепанных локонах с медным отливом, ласкающих округлые плечи, и утонул в паутине лазурного кружева сорочки, потерялся в тенях под грудями и меж бедер.

- Тихо, не бойся, - шепнула незнакомка. - И не шуми. Это ж тебя ищут?