Гильдия темных ткачей

- Братьев и отца нет? - как можно спокойнее спросил он.

Девочка покачала головой, потом мелко закивала - и заплакала. Молча, без всхлипов, все так же зажимая рот сестренке, чтобы не кричала.

Прислушавшись и убедившись, что кроме девочек никого в доме нет, Хилл велел показать кухню. Девочка кивнула дальше по коридору, но не сдвинулась с места.

- Иди вперед, - попросил Хилл. - И не бойся, я детей не ем. Видишь, брат болен. Ему надо помочь. Ты же поможешь, правда?

Он улыбнулся. И, как всегда, его улыбка подействовала: девочки перестали лить слезы, старшая робко улыбнулась в ответ.

- Зи, не будешь плакать? - развернув малышку к себе, спросила старшая.

Младшая серьезно покивала, покосившись на Хилла. Старшая, наконец, отняла ладонь ото рта сестры, взяла её за руку и пошла вперед. Не успели они добраться до кухни, как с улицы послышался цокот копыт, мужские голоса и стук дверных колотушек. Девочки обернулись в испуге

Хилл приложил палец к губам и шепнул:

- Пожалуйста!

Старшая девочка перевела взгляд с него на дверь, потом на малышку, и кивнула.

Опустив все еще бесчувственного брата на пол, Хилл прислушался. Сердце отчаянно стучало, мрак по углам коридора сгустился, потянулся к нему: “Иди ко мне, мальчик. Спрячу, укрою”.

- Эй, есть кто дома? - раздалось из-за двери.

“Мааау! Шши!”

- Шис, облезлая тварь!

” Мррау!”

- Амьяс, не мешай коту жрать, - засмеялся другой стражник. - Этот зверь никого не пропустит.

- Смотри, укусит, сам облезешь, - подержал веселье третий.

- Отставить шуточки! - рявкнул начальник патруля. - Амьяс, глянь в скобяной лавке.

Через несколько минут, долгих, как пытка, голоса стихли. Хилл уже не в силах был радоваться везению - ни один из жителей тупика их не заметил, а может, не захотел выдавать страже. Он снова подхватил Ориса на плечо, поморщившись от боли - позавчерашняя рана напомнила о себе.

- Дядя, почему кровь, ты рыбу чистил? А я не люблю рыбу чистить, она скользкая и прыгает. - Осмелевшая малышка подобралась и вертелась вокруг. - А почему дядя спит? Он вино пил? А почему у тебя глаза синие? Мама говорит, синие только у северных некромантов. Ты некромант?

- Зи, перестань. Простите, шер, она маленькая.

- Да ничего, - Хилл улыбнулся. - Я не некромант, почтенная Зи, а дядя спит, потому что головой стукнулся. А тебя как звать, хозяюшка?

- Лоньята, сиятельный. - Девочка потупилась. - Вы простите, у нас на кухне рыба.

- Подумаешь, рыба. Был бы мантикор, вот тогда! Или у вас акула по столу бегает?

Малышка засмеялась в голос, старшая потише - но обе уже и думать забыли, что милого и совсем нестрашного юношу надо бояться. С хихиканьем они отодвинули стул от большого стола, заваленного рыбой, чтобы Хилл мог усадить брата.

- А вас как звать? - порозовев, спросила Лоньята.

- Хиллом. - Убедившись, что Орис все еще без сознания и надежно связан, Хилл стянул порезанную рубаху и взял из рук малышки кувшин с водой. - Зи это Зинела?

- Язирайя! Как принцесса-колдунья, - гордо заявила девочка. - Я когда вырасту, тоже пойду воевать зургов!

- Сама ты зург, - передразнила ее старшая и охнула, разглядев длинный свежий порез, задевший концом едва затянувшуюся рану. - Кто ж вас так? Вот… - Лоньята достала из сундучка под окном кусок ветхого чистого полотна. - Давайте перевяжу.

- Спасибо, милая. Но лучше я сам. А вы с Зи идите-ка пока к себе.

- Нет, я буду помогать! - упрямо пискнула Зи.

- Будешь, но потом.

Лоньята ухватила сестру за руку и, не слушая протестов, повела прочь.

***

Едва девочки вышли, за спиной Хилла послышалось:

- Еще две крепости пали. На мелочи размениваешься, соблазнил бы уж сразу принцессу!

- Опомнился, и года не прошло, тролль зеленый! - проворчал Хилл, пряча радостную улыбку, и, не глядя на брата, повернулся к полке с посудой.

- Точно. Придурок. Искал по всему городу сначала тебя, а потом того шиса, что тебя убил.

Неторопливо поставив на стол миску, Хилл налил в неё воду, макнул окровавленную рубаху и только тогда поднял взгляд на Ориса.

- Ну?

- Ну. Игла сказал, что тебя прирезал кто-то из местных. Соврал, шисов дысс.

Пожав плечами, Хилл принялся промывать и перевязывать рану, а затем полоскать некогда белый батист в порозовевшей воде.

- Ты меня развяжешь, наконец? - не выдержал Орис.

Хилл неторопливо отжал рубаху, натянул на себя. Обернулся к брату, глянул серьезно и печально:

- Опасных сумасшедших до прихода святых Светлых Братьев предписывается держать вдали от людей, связанными надежно. Охлаждения для поливать водой колодезной. На речи льстивые и искусительные не поддаваться… - видя округлившиеся глаза брата, Хилл рассмеялся.

- Шисов фигляр! - рассмеялся Орис в ответ.

Следующие четверть часа Хилл готовил охру по рецепту Ульриха и слушал рассказ Ориса о бегстве от стражи, схватке с Иглой и поисках убийцы брата.

- …мог не поверить? Ты был ранен, за тобой охотилась вся стража и вся Гильдия!

- За тобой тоже, между прочим. И как ты собирался справиться с опытным ткачом? Что я, зря, что ли…

- Какая разница, как! - прервал его Орис. - Справился бы. А нет, так и нет. - Он замолчал на мгновенье. - Почему я до сих пор жив, не понимаю.