«Гильотина Украины»: нарком Всеволод Балицкий и его судьба

24 июня 1937 г. начальник 2-го отдела УГБ НКВД УССР капитан госбезопасности И. Д. Морозов вместе с начальником Краматорского горотдела НКВД старшим лейтенантом госбезопасности А. И. Мицулом арестовал начальника Управления НКВД по Черниговской области майора госбезопасности П. Г. Соколова-Шостака в его служебном кабинете. Продержался последний недолго и уже через три дня начал давать показания. «Работали» с ним преимущественно помощник начальника 3-го отдела УГБ НКВД УССР капитан госбезопасности А. В. Сапир и оперуполномоченный следственной группы В. К. Козаченко. «Работали» так, что И. Г. Гудзь позже свидетельствовал: «Я лично однажды видел, как Соколова-Шостака вели на допрос. Его вели под руки два охранника, а ноги волочились по полу, так как ходить он не мог»[1144]. 31 июля Соколов-Шостак «сознался», что в 1923 г. во время служебной командировки в Варшаву был завербован польской контрразведкой и с того времени работал на Польшу, однако никого не вербовал[1145].

1 июля 1937 г. помощник особоуполномоченного НКВД УССР старший лейтенант госбезопасности А. П. Демидов арестовал начальника Финансового отдела НКВД интенданта 1-го ранга УССР Л. Г. Словинского в его квартире № 21 по улице Левашовской, дом 36. Вскоре Ю. Н. Толкачев и старший инспектор аппарата особоуполномоченого НКВД УССР М. К. Артемов услышали о многочисленных финансовых нарушениях и моральном разложении Балицкого: «Киевский период отмечался кутежом, пьянками, развратными оргиями Балицкого и его приближенных лиц. Дело дошло до того, что Балицкий был в интимной связи с женами Шарова, Евгеньева, Семенова, Чирского и других.

Будучи на одной из прогулок по Днепру, я лично наблюдал, как Балицкий во время ночного купания в реке, не стыдясь присутствия мужей, похабно тискал и целовал Чирскую и Шарову.

Я неоднократно был свидетелем того, как Бачинский привозил жену Шарова на дачу к Балицкому во время отсутствия жены последнего.

Любовные похождения Балицкого не обошли и мою семью. В Харькове приехавшую с курорта мою бывшую жену Ксению (сейчас бывшая жена репрессированного шпиона Сосновского)[1146], как-то случайно увидел на улице Балицкий. Спустя через несколько дней после этого, я, придя с вечерней работы, не застал жену дома. Жена явилась домой приблизительно к 3-м часам следующего дня и после моих настойчивых требований рассказала, что она была отвезена на дачу к Балицкому, где он имел с ней половое сношение. Вскоре после этого я с женой разошелся» [1147].

Отметим, что Л. Г. Словинский, которого В. А. Балицкий называл не иначе, как «лорд-казначей», в 1920 г. после захвата красными войсками Крыма, как отмечалось в его личном деле, «принимал непосредственное участие в фактическом уничтожении белогвардейского офицерства»[1148].

8 июля 1937 г. без санкции прокурора был арестован личный секретарь Всеволода Балицкого капитан госбезопасности А. И. Евгеньев, сознавшийся (правда, с опозданием, лишь 3 сентября 1937 г.), что в прошлом году он был втянут своим шефом в «антисоветский заговор», целью которого была «подготовка и осуществление восстания против советской власти и установление диктатуры»[1149].

В тот же день, 8 июля, взяли и заместителя начальника Разведывательного управления Красной Армии старшего майора госбезопасности М. К. Александровского[1150]. Еще 22 июля 1937 г. И. В. Сталин получил протокол допроса секретаря ЦК КП(б)У Н. Н. Попова, где сообщалось о тесных связях Александровского с И. Э. Якиром и приводилось «неоспоримое доказательство» причастности чекиста к заговору: на одном из приемов в конце 1936 г. командующий войсками КВО провозгласил тост за Александровского как «лучшего начальника военной контрразведки» [1151]. На допросах Александровский рассказал, что в 1935 г. вошел в состав руководящего центра «антисоветского террористического заговора» в НКВД УССР, куда был завербован руководителем этого заговора Балицким, вместе с которым собирался осуществить военный переворот. Вся работа чекистов-участников заговора была направлена на защиту заговорщиков от изобличения. Обвинялся Александровский и в принадлежности к троцкистской организации в Запорожье[1152].

Ознакомившись с протоколом допроса Александровского от 8 августа 1937 г., Сталин написал Ежову: «Арестовать: 1) Каширина (Начальника управления боевой подготовки НКО. – Прим. авт.).

2) Дубового (командарма 2-го ранга, командующего Харьковским военным округом. – Прим. авт.).

3) Якимовича (начальника Главного Управления лесной охраны и лесных насаждений при РНК СССР. – Прим. авт.).

4) Дорожного (чекист)

5) и других».

В этом протоколе отметки «арестовать», «взять» были сделаны Сталиным напротив 30 фамилий[1153].