«Гильотина Украины»: нарком Всеволод Балицкий и его судьба

О том, как вел себя Александровский во время следствия, рассказал впоследствии начальник отдела пожарной охраны НКВД УССР капитан госбезопасности С. Т. Карин-Даниленко: «В сентябре 1937 г., когда я попал к нему в камеру, он мне посоветовал не оказывать сопротивление, не подвергать себя пытке, а давать показания, которые нужны следствию. Иначе, говорил мне Александровский, вас уничтожат с жесточайшими мучениями, о чем он знает, как человек, который перенес эти мучения. “Я сам дал на себя и на другие выдуманные показания”, – сказал мне Александровский. Я спросил у него: “И на меня вы дали показания?”. Александровский ответил: “Нет, на тебя я не давал показания, ведь их не требовали. Но если бы они требовали, дал бы показания и на тебя”»[1154].

11 июля 1937 г. в Одессе в кабинете начальника областного Управления НКВД Г. А. Клювганта-Гришина в присутствии руководящих сотрудников управления был арестован старший майор госбезопасности А. Б. Розанов. Еще 14 июня он был назначен начальником Управления НКВД по Воронежской области, но к месту назначения так и не выехал. На допросе Розанов рассказал своему бывшему подчиненному Ю. Н. Толкачеву: «Я знал, что уже несколько лет вокруг Балицкого существует тесная, замкнутая группа руководящих работников НКВД – Бачинский, Письменный, Рубинштейн и др. Эта группа объединена общими антипартийными настроениями, крупными злоупотреблениями, связанными с бытовым разложением…

Балицкий пренебрежительно отзывался об украинских членах правительства, о ЦК КП(б). В презрительных выражениях он говорил о секретаре ЦК Косиоре С. В.

В беседах со своими людьми, Балицкий постоянно высказывал мысль о том, что он давно перерос свое положение и что он намечается на крупный пост, как например, – пред. СНК УССР, зам. Нарком-внудел Союза, зам. Наркомпути и др.

Балицкий и его группа создали атмосферу круговой поруки, совершая преступления и покрывая преступников…

Одновременно с этим, сам Балицкий и его группа были совершенно разложены в бытовом отношении. Пьянство, разврат были здесь обычным систематическим явлением. Дом отдыха “Дедовщина” на который расходовались бешенные деньги, по существу являлся притоном, домом терпимости. Балицкий сожительствовал с женами Шарова, Тимофеева, Семенова, Евгеньева и др., совершенно не скрываясь. Эти жены отличались своим вызывающим поведением.

Балицкий мне сказал о том, что ЦК ВКП(б), по его мнению, ведет неправильную политику, что ЦК недооценивает крупных людей, затирает настоящих руководителей, заслуженных и опытных. Он ссылался на свою особу, добавив, что ущемление его касается не только лично его, но безусловно отражается и на группе преданных ему людей.

Балицкий прямо заявил, что “надо искать выход, надо думать о другом”. В дальнейшей беседе он сказал, что главное состоит в том, чтобы подобрать и расставить своих людей, имеющих общие интересы, чтобы иметь крепко сколоченное ядро надежных людей.

Балицкий заявил мне, что у него есть такая группа людей, преданных ему и готовых идти за ним “в случае чего”, как он выразился, до конца, готовых идти на все. Здесь же он спросил меня, согласен ли я примкнуть целиком к этой группе. Я ответил согласием»[1155].

В ночь с 16 на 17 июля в своей квартире № 5 по улице Коммунистической, дом 517, был арестован заместитель наркома внутренних дел УССР, директор милиции Н. С. Бачинский [1156]. В своем заявлении на имя И. М. Леплевского от 23 июля 1937 г. он признал себя участником контрреволюционной группировки, состоящей из сотрудников НКВД УССР и, в частности, отметил: «Я с Балицким непосредственно проработал 10 лет, с двухлетним перерывом моей работы в ЦЧО (В 1932–1934 гг. Н. С. Бачинский был заместителем полпреда ОГПУ по Центрально-Черноземной области в Воронеже. – Прим. авт.). Еще в прежние годы, 1927–1931 год, Балицкий отличался высокомерием, надменностью, карьеризмом и самобахвальством, ради чего он был склонен даже приврать в серьезных вопросах. Мы, окружавшие его, обычно делали поправку на его болтовню из бахвальства.

Расстался с Балицким в 1931 году и вновь встретился с ним в середине 1934 года, будучи командирован из Москвы на должность начальника Главмилиции.

В окружении Балицкого я застал ряд группировок, сложившихся на антипартийной, беспринципной почве. Здесь сказалось растленное влияние Балицкого на ближайших сотрудников.

Его излюбленным методом было натравливание одного отвработника на другого и создание таких условий, при которых тот или иной работник, будучи скомпрометированным перед Балицким, становился от него в полную зависимость и должен был беспрекословно выполнять его волю. На разложение верхушки повлияли также и создание Балицким условий быта.

Балицкий в тратах на себя, и особенно, его жена, не знали никаких границ. Админхозуправление существовало в первую очередь для обслуживания Балицкого и жены, а затем уже, между прочим, для обслуживаний нужд Наркомата.