Гильза с личной запиской

– Лучше, конечно, если каждый дом будет иметь свой генератор, но цены у этих механизмов кусачие. Хороший бензиновый генератор и в пятьдесят тысяч деревянных обойдется, и в семьдесят, и больше, – вплоть до самого горизонта. Плохонький генератор немецкой фирмы «Фубаг» на два с половиной киловатта стоит тринадцать тысяч рублей. – Микулин повернулся к окну, снял с узкой деревянной полки пограничную фуражку, перевернул козырьком вверх и водрузил на стол среди тарелок и стаканов. – Будем скидываться.

– На чем работает машина, на солярке или бензине? Либо, как самолет, – на керосине?

Это Черепенников. Он – человек дотошный, основательный. Пока не узнает, что к чему, из каких болтов и гаек собран механизм, – не проголосует.

– На чем решим, на том и будет работать. Кроме керосина – это не примус.

– Но и не Ан-24.

– Можно купить «фубаг» помощнее, три киловатта с довеском. Если скромненько, не распахивая шубу на все село, то на два дома как раз должно хватить. Стоит это удовольствие сорок девять тысяч девятьсот шестьдесят рублей.

– Однако! – заметил Жигунов.

– Есть товар подешевле, бренд российский, силенок – две и восемь десятых киловатта. Стоит восемнадцать тысяч шестьсот сорок карбованцев.

– А что! Советское – значит, отличное!

– Фирма «Патриот», – добавил Микулин.

– В каком городе «Патриот» располагается? – спросил Анисимов. – В Ульяновске, в Набережных Челнах, в Санкт-Петербурге?

Микулин подумал, что ответ его сейчас удивит честную компанию, глаза от изумления могут выскочить на кончики носов.

– Ни в Челнах, ни в Петербурге, – сказал он, – фирма такая не зарегистрирована, – замер на несколько мгновений, поскольку в голову пришла мысль о том, что мы добрались до самого предела, до края, за которым начинается свалка… Именно свалка, раз нашу продукцию выпускает другая страна. – Производит эти генераторы Китай.

– Кто-кто? – у Жигунова был такой вид, будто он засек что-то неприличное.

– Ты не ослышался, – сказал ему Микулин, – российские генераторы производит Китайская Народная Республика.

– А немецкие? Эти самые…

– Фирмы «Фубаг»? Тоже Китайская Народная Республика.

– Я бы взял «Патриот». Пусть внешне он будет выглядеть хуже немецкого генератора, но мы накинем на него платочек и долгими зимними вечерами будем смотреть телевизор. И плевать, что у него гайки смотрят наружу и лапы косые…

– Вообще-то, товарищи однополчане, нам неплохо иметь общак, извините за выражение, – мало ли какие траты понадобится сделать, пусть будут тугрики под рукой, в кучке. – Микулин закряхтел озабоченно, словно бы человек производил какие-то сложные расчеты и организм его получил двойную нагрузку, запустил руку во внутренний карман куртки, достал оттуда рыжую бумаженцию – пять тысяч рублей. Зачем-то понюхал ее, подержал несколько мгновений в пальцах, даже, кажется, хотел взять на зуб, но не взял, а кинул в фуражку, снова сунул руку в карман.

Пошарил там, покряхтел еще немного, словно бы выполнял сложную работу, достал вторую пятерку, также кинул в фуражку.

– Все, что могу на нынешний день, – проговорил он неожиданно виновато, со знакомой интонацией командующего армией из фильма «Горячий снег».

– Идея насчет общака дельная, я кладу столько же, – сказал Анисимов, зеленой россыпью скинул в фуражку десяток тысячерублевых купюр.

– Ну что, покупаем, значит, «Патриот», – утверждающе проговорил Микулин. – Так?

– «Патриот», – ответил за всех Жигунов.

Но купить генератор сразу, вот так, с ходу с лету, как пачку сигарет в ларьке не получилось, товар этот был не очень ходовой и дорогой, пришлось заказывать его через район в Благовещенске.

Пока генератор не появился, Микулин купил четыреста литров бензина, полностью опустошив общак и собрав еще по пятнадцать тысяч рублей с каждого носа. Пообещал, что в ближайшие два месяца не возьмет с народа ни рубля – хватит брать!

Жигунов, привычно почесав пальцами затылок, молвил, глядя в пространство:

– Благодаря усилиям родного правительства рубль стал еще доступнее для россиян. Теперь его можно купить за полтора цента.

На этот словесный выброс среагировал даже Зубенко, хотя на всякий разговорный мусор он обычно не обращал внимания, а тут обратил, ухмыльнулся мрачно: вообще может наступить гнилая пора, когда рубль не будет стоить и половины цента, а председатель правительства станет вещать сладким голосом по телеящику, убеждать всех нас, что мы живем все лучше и лучше и при этом довольно улыбаться. Кого он обманывает?

Вместе с людьми в Никаноровке появились воробьи, следом за воробьями на ветках деревьев затенькали синицы. В пустых деревнях ни воробьи, ни синицы не живут, они всегда уходят вместе с людьми, переселяются туда, где обитают люди, которые и подкормить голодную птицу могут, и лапу починить, если птаха получит увечье, и предоставить пичуге уголок под теплой крышей. Мороз ведь не тетка. Как и голод. Но мороз хуже голода.

Микулин попросил Зубенко:

– Семеныч, у тебя самые толковые руки из всех нас. Сгороди пару-тройку кормушек. Будем по-соседски делиться с пернатыми. Тем, что у нас есть… то и им дадим.