Гимназия неблагородных девиц

— Простите, — перебила служащая, — у нас в холле для удобства постояльцев установлен телефон. Вы можете бесплатно им воспользоваться. Звонок и сообщения по Москве не оплачиваются. Междугородняя связь заблокирована. Вам написал кто-то из наших гостей.

— Кто? — спросила я.

— Извините, понятия не имею, я не слежу за теми, кто общей трубкой пользуется, — сообщила портье, — просто отвечаю на звонок, если требуется.

Глава 26

— Уже уходите? — спросила Ярыга, возвращаясь.

— Вернусь завтра, если разрешите, — сказала я, — срочно на работу вызывают. Сколько с меня?

— Я никому не запрещаю визиты, — ответила колдунья. — Три часа дня вас устроит? Сегодня денег не возьму, не работала с вами.

Я поспешила к машине, на ходу вытаскивая телефон.

— Сейчас отправлю туда ребят, — пообещал Степан. — Надеюсь, с Верой все в порядке. Интересно, кто отправил сообщение?

Я схватилась за руль.

— Не знаю. Если примчусь на улицу Локтева раньше твоих парней, сразу звякну. Как там Фаина?

— Я давно в офисе, — пояснил муж, — Кузьмина у нас осталась.

— Почему? — возмутилась я.

— От туалета не отходит, — засмеялся супруг, — эк ее скрутило. Надеюсь, ты не винишь себя? Это стопроцентно шаурма. Все ели одинаковые блюда, только пирожки у нас разными оказались. Я лопал с мясом, Фаина с капустой. Ты какие ела?

— С курицей, — ответила я и осеклась.

— Не болтай за рулем, — велел муж и отсоединился.

Я не вняла его совету, порылась в телефонной книжке и набрала номер Кристины.

— Виолочка, — защебетала хозяйка кафе, — ужас! Умоляю! Не сердитесь! На кухне заказы перепутали! Впервые такое случилось! Верну вам деньги.

— Не надо, мы всё съели, очень было вкусно, — остановила я собеседницу.

— Вы ангел! Чудо! Следующий заказ предоставлю вам с девяностопроцентной скидкой, — пообещала Крися.

— Скажите, пирожки с капустой…

— О-о-о! Сработало! — засмеялась она. — Дорогая, теперь ваш муж более никогда не позовет в дом обосравшуюся в прямом смысле слова подчиненную. Кому понравится гостья, которая к унитазу приклеилась? Я всем своим знакомым клиентам объясняю: «Не надо ни с кем ругаться, из дома вон гнать. Надоела свекровь? Закажи у меня особые пирожки. И нет проблем. Мамаша сто раз обкакается и в следующий раз дома останется. И мужчинам нравится, кое-кто ими угощал жену, которая обожает по тусовкам гонять. Красавица потом дома сидит.

— Что было в выпечке? — поинтересовалась я.

— Совершенно безвредные слабительные капельки, я беру их оптом, — охотно делилась секретами хозяйка кафе, — есть еще блевотные. Могу вам в другой раз с ними угощение состряпать. Хотя я совершенно уверена: наглая сотрудница супруга навсегда исчезнет из вашего дома.

Я вспомнила голую филейную часть Фаины в нашей супружеской постели и согласилась:

— Думаю, Степан более не станет приглашать Кузьмину.

Глава 27

У подъезда стояли два черных микроавтобуса, машина мужа и иномарка его приятеля, следователя Капралова. Сам Вадим курил рядом.

— Долго тащилась, — укорил он, увидев, как я вылезаю из своей малолитражки.

— Третье кольцо намертво встало, скоро вообще замкнется, — начала я оправдываться. — Это у тебя мигалка, можешь всех разогнать. Что с Верой?

— Труповозка уже уехала, — объявил Вадик.

Любопытный люд, который, несмотря на холод и пронизывающий февральский ветер, столпился у дома, начал охать и ахать.

— Она умерла? — глупо уточнила я.

— В морг живую не повезут, — не замедлил ответить Капралов.

— Верно, — пробормотала я. — Что с ней случилось?

— Точно неизвестно, предположительно отравление, скончалась незадолго до нашего приезда, — на одном дыхании по-прежнему громко объявил Вадим.

— Почему ты кричишь? — удивилась я.

Капралов стащил с головы шапку.

— Извини! Холодрыга! Прикрыл лысинку, стал плохо слышать.

— Соседи уши развесили, — поморщилась я.

— Граждане, разойдитесь, — заорал Капралов, — не цирк здесь. Ничего веселого нет. Человек умер. Проявите уважение к покойной.

— Так мы ее не знали, — ответил кто-то из толпы.

— У Аньки она квартиру сняла, небось специально чтобы самоубиться, — сообщил противный женский голос.

Я передернулась. Тембр голоса незнакомки напоминал звук ножовки по металлу.

— Кому Анька, а тебе, шалаве, Анна Ивановна, — ответила тетушка пенсионных лет, наряженная в ядовито-розовую куртку со стразами.

— Вы владелица первой квартиры? — спросил у нее Вадим.

— Она моему сыну принадлежит, — ответила женщина. — Паша за границей работает, а я в соседнем подъезде в двушке живу. И не сдаю я ничего. Разве что иногда тем, кому переночевать негде, из жалости.

Толпа рассмеялась.

— Добрая ты наша, — раздался визгливый голос, — врешь и не краснеешь. Все знают, сколько ты берешь! Кого на день, кого на неделю пускаешь.

— А у тебя, Нинка, дочь …! — отбрила Анна Ивановна. — На дороге клиентов ловит.

— Эй! Хорош брехать, — возмутилась Нина, — Люся студентка, в отличие от твоего сына, который наркотой торгует, она девочка серьезная.

— Нет! …! — повторила тетка. — Все знают, сколько Люська за одно обслуживание берет. Три тысячи. По низшей цене дает.