Гимназия неблагородных девиц

— Тут не попируешь, заварки даже нет, — сказала я. — Пошли в кафе! Нам не помешает кусок мяса или рыбы. Давно ели?

— Утром, — призналась Алина.

— Сама голодная, — сказала я, — потопали, за мой счет погуляем.

Шафина вдруг стала подозрительной.

— С чего бы вам незнакомого человека угощать?

— Не хотите за так поесть, сами свой счет оплатите, — пожала я плечами. — Неуютно тут, грязно, находиться в квартире противно.

По лицу Шафиной пробежала тень слабой улыбки.

— Хорошо.

Я подвела черту:

— Вот и договорились. Когда я ехала сюда, заметила неподалеку кафе.

— «Чили-Тили»? — спросила Алина.

— Да, — удивилась я. — Откуда вы знаете?

— Жила здесь некоторое время, — пробормотала Шафина, — когда от Государя удрала, мне Вера помогла. Ох, наверное, вы считаете меня сумасшедшей?

— На безумную вы совсем не похожи, — возразила я, — просто нервничаете. Ну, потопали.

Шафина не сдвинулась с места и сказала:

— Муж приказал вам жилье сторожить. Я слышала вашу беседу по телефону.

— Не подчиняюсь супругу, — фыркнула я, — он не генерал, а я не солдат. И вообще я приехала, чтобы с ним вместе поесть пойти. А вместо этого осталась тут в роли цепной собаки. Любите латте?

— Обожаю, — оживилась Алина.

— Закажем самые большие стаканы, — пообещала я.

Мы вышли во двор, прошмыгнули мимо минивэнов и машин, где затаились люди, которые приехали осматривать место преступления, и сели в мою малолитражку. Я нажала на педаль газа.

Глава 28

— Очень вкусно! — воскликнула Алина, наматывая на вилку макароны. — Хорошая вам идея в голову пришла. Поесть, когда нервничаешь, полезно.

— Представляю, как вы испугались, когда увидели подругу мертвой, — вздохнула я. — Вы давно знакомы?

Алина начала намазывать на кусок хлеба толстый слой масла.

— В клубе впервые встретились. Вера была студенткой, в медицинском училась, а я официанткой работала. Сейчас на меня без слез не взглянешь, но в молодости я была хорошенькая-прехорошенькая. Поэтому Гриша мне предложил…

Шафина примолкла.

— Кто такой Григорий? — живо поинтересовалась я.

— Он в клубе охранником служил, — пробормотала Алина.

И опять затихла, потом обхватила ладонями фужер с кофе и быстро заговорила.

Шафиной не повезло с младенчества. Девочку угораздило появиться на свет у сильно пьющей матери, которая могла оставить крошечную дочь одну на несколько дней в квартире. Странно, что крошка не умерла от голода, когда лежала в пеленках, и непонятно, почему не изуродовала себя, начав ходить, когда матери не было рядом. Впрочем, присутствие в грязном холодном доме родительницы мало что могло изменить. Баба пила все, что попадалось ей на глаза. Некоторым деткам, растущим сиротами при алкоголичках, везет, их забирают добрые соседи, сострадательные учителя, родители одноклассников. Но у Алины и на этой грядке не выросло ничего хорошего. В родном подъезде проживал народ, который мало чем отличался от ее матушки, педагоги махнули рукой на вечно голодную ученицу, а добрые мамы других ребят бегали к директрисе с требованием: «Уберите от нас эту шваль, наши детки от нее плохого наберутся».

Из-за хронического недоедания Алина была низкого роста и в девятом классе выглядела максимум на одиннадцать лет. Любимые дети правильных родителей презирали маленькую нищенку, обзывали ее, били. Другая бы бросила учебу и пошла по стопам матери. Но у Алины, несмотря на отсутствие какого-либо воспитания, были не пойми откуда взявшиеся строгие принципы. «Никогда не стану такой, как мать» — так звучал девиз подростка.

Алина прервала повествование и стала пить кофе. А меня вдруг осенило. Алина! Маленькая, худенькая, похожая на девочку. Приехала в Москву из провинции. Сейчас она назвала свою фамилию: Шафина. Но если вспомнить рассказ Корделии о появлении в их с Таней доме Алины Шкафиной, которая утверждала, что она родила ребенка от погибшего Анатолия, маленькой, тощенькой, похожей на подростка… Шафина — Шкафина! Я беседую с матерью внука Татьяны Рябовой. Просто Алина не стала сообщать мне свою настоящую фамилию.

Девушка поставила пустой стакан на стол и продолжила рассказ о своей судьбе…

За гимназию Алина держалась по двум причинам. Ей требовался документ об окончании девяти классов. Без него красивый жизненный план, который она составила, не мог осуществиться. Алина пообещала себе, что, оставив за плечами девятилетку, отправится в Москву учиться на… нет, не на актрису, о подобном Шкафина даже не мечтала. Где красавицы с экрана и из телевизора и где она? Девочка хотела выучиться на мастера по маникюру. Эта работа казалась ей волшебно прекрасной. Сидишь в теплом помещении, а не прыгаешь на местном рынке, где Алина сейчас, трясясь от холода, перебирает гнилые овощи. Вокруг красивые, радостные люди, они дают мастеру чаевые. Рядом нет злых торговцев, которые осыпают ее бранными словами, норовят толкнуть, ударить. Шкафина молча переносила все обиды и была счастлива. Да, на базаре плохой народ, но за работу давали деньги. А в местном секонд-хенде, где тряпками торговали на вес, бывали дни утилизации, и тогда владелец говорил девочке: