Гиппократ

«Когда одна из жидкостей уединяется и держится на отшибе, неизбежно, что больной становится не только та часть, которую она покинула, но и та, где она обосновалась и скопилась. Из-за чрезмерного переполнения она вызывает страдания и боль. Когда одна из жидкостей вытекает из тела больше, чем нужно для устранения избытка, пустота вызывает страдание. Если же, наоборот, жидкость движется внутри, меняет место и отделяется от других, в соответствии с тем, что было сказано, она вызывает двойное страдание: в месте, которое она покинула, и в месте, где она в избытке накопилась».

Невозможно дать подробное представление о путях патологических течений внутри тела. Тем не менее начало трактата «О местах в человеке» представляет добротный синтез движения болезней и жидкостей внутри тела:

«На мой взгляд, в теле нет начала, но все подобно началу и концу. В окружности нельзя найти начало. Что касается болезней, они имеют свое начало во всем теле. Часть тела, скорее сухая, естественно, предрасположена принимать болезни и больше страдать; влажная часть предрасположена к этому меньше. Ибо болезнь останавливается в сухой части, тогда как болезнь во влажной перемещается и занимает обычно то одну точку тела, то другую, и все время изменяясь, имеет паузы и быстро прекращается, поскольку не укореняется. И все части тела, когда болезнь устремилась в разные стороны, тотчас же передают эту болезнь одна другой: живот голове, а голова плоти и животу. Так как живот, когда не имеет очищения, сообразного соответствующей мере, и в него происходят поступления, орошает тело влагой, поступающей от пищи. Эта влага, устраненная из живота, вся идет к голове. И когда она ее достигла, не будучи направляемой сосудами головы, течет по воле случая по тому пути, который ей встречается».

Итак, именно от головы, как правило, начинаются течения, вызывающие болезни. Некоторые врачи, находящиеся под сильным влиянием арифмологии, даже свели число этих течений к семи, как это сделал автор трактата «О местах в человеке». Течения, начинающиеся от головы, направляются по воле случая. Но случай может многое. Эти течения достигают семи мест: ноздри, уши, глаза, грудь (эмпиема или туберкулез), ткань около позвонков (водянка), спинной мозг (вид туберкулеза), бедра. Автор «Желез» тоже насчитывает семь жидкостей, происходящих из головы. Эта идентичность точек зрения не исключает различий, так как части тела, куда доходят жидкости, не всегда одинаковы.

Длительность и кризисы болезней

Ход болезни может также определяться по времени и интенсивности: она рождается, растет, достигает апогея, проходит через решающие стадии, уменьшается и исчезает (в лучшем случае) или ухудшается и губит больного. Врачи-гиппократики пытались выявить эти ритмы.

Общая продолжительность болезни иногда связывалась с циклами времен года. Врачи особенно старались определить и предвидеть кризисы в развитии болезни. Вот определение, которое даст один из них:

«Кризис в болезнях есть тогда, когда они нарастают, слабеют, преобразуются в другую болезнь или заканчиваются».

Таким образом, кризис не имеет отрицательного смысла. Это — знаменательный момент в развитии болезни как в плохую, так и в хорошую сторону. По теории жидкостей, они связываются не только с перемещением виновной жидкости (отстой, очищение), но также с ее качественными изменениями. Чтобы виновные жидкости перестали быть вредными, нужно, чтобы они потеряли свое сырое состояние, были «сварены» в соответствии с процессом, аналогичным кулинарному приготовлению или вызреванию плода на солнце. Врачи называют это варкой. Вот текст, который объединяет одновременно три понятия: кризиса, варки и отстоя:

«Для самых опасных заболеваний изучить все благоприятные варки жидкостей, каково бы ни было их происхождение, критические и хорошие отстой. Варки возвещают о быстроте кризиса и крепости здоровья, тогда как сырые жидкости без варки превращаются в пагубные отстой, предвещают отсутствие кризиса, боли, смерть или рецидив».

Периодичность критических дней: соблазн арифмологии

Врачи не ограничивались выжиданием признаков, предвещающих эти кризисы, они определили их периодичность.

Их к этому побуждало наблюдение за болотными лихорадками (трехдневные и четырехдневные лихорадки). Но они «придумали» слишком много перемежающихся лихорадок. От их классификации в наши дни частично отказались. Если еще и говорят о трехдневной, четырехдневной и иногда о пятидневной, то о полутерцианной, семидневной или девятидневной лихорадке больше не упоминается.

Особенно они ошибались, неправомерно распространяя периодичность на все болезни и считая, что устанавливают законы, которые вписывались в более широкий контекст антропологии и даже космологии. Теория числа семь была в моде при вычислении критических дней. Вот, например, как автор «Тела» включает ритм болезней в биологический ритм человека, беря за основу период в семь дней, или гебдомаду: