ГИТЛЕР, Inc.

В успешном уходе от действительности в царство веры... будет возможно увидеть, что любое такое новшество или аберрант­ная схема обычаев, привычек и стиля мышления, касающего­ся сверхъестественного, неизбежно начинает возвышаться как своего рода аффект небольшой группы индивидов, како­вые — и это можно допустить с большой долей уверенности — оказываются в психологических рамках, благоприятствую­щих новому стилю мышления; к этому упомянутые индивиды принуждаются дисциплиной — физической или духовной, а скорее, и той и другой, причем дисциплина эта не укладыва­ется в рамки ранее принятых взглядов на такие вещи. Обычно все, кроме самих новообращенных, считают таких пионеров царства сверхъестественного исключительными или чудако­ватыми людьми, особо одаренными личностями или даже личностями, пораженными патологическими идиосинкразиями и подверженными противоестественным влияниям... Получающийся в результате вариант культа со временем будет находить все больше последователей, особенно в случае, если внешняя дисциплина общества такова, что предрасполагает изменение стиля мышления значительного числа людей в на­правлении, определенным новым религиозным представле­нием. И если этот новый вариант веры окажется достаточно удачливым в том смысле, что совпадет по духу с текущими из­менениями обыденной жизни, то узкая группа прозелитов раз­растется до масштабов устрашающего всенародного религиоз­ного движения, обретет всеобщее доверие и станет оракулом, изрекающим истинный символ веры. Quid ab omnibus, quid unique creditur, credendum est. Именно так многие встанут в ряды последователей новых религиозных представлений, это будут те, кто никогда не смог бы ни при каких обстоятель­ствах спрясть ту же пряжу из собственной шерсти; более того, этот новый вариант слепой веры может со временем вытес­нить первых прозелитов родительского культа, из которого произойдет народная вера (129).

Заключая свой труд, Веблен не смог обойтись без того, чтобы набросать физиогномический портрет такого немецкого абер­рантного типа, каковые периодически возвещали «из бездн» о подобных религиозных пробуждениях.

Нравственно изуродованные личности... а в особенности те из них, кто прошел школу особых классовых традиций и предрасположен воспитанием в духе особых классовых ин­тересов, легко увидят достоинства и выгоды воинственных мероприятий и будут всячески оживлять традиции нацио­нальной вражды. Патриотизм, право силы и привилегиро­ванность сходятся, становясь тривиальными привычными истинами. Там, где случается, что индивид, одаренный непо­мерно раздутой врожденной основой такого характера, оказывается в то же время в ситуации, благоприятствующей раз­витию свирепой мегаломании, и, кроме того, обретает неограниченную безответственную власть и истинные при­вилегии, потворствующие его врожденным идиосинкразиям, то его склонности могут приобрести популярность, стать модными и при надлежащем упорстве и умелом управлении пронизать все сферы обыденной жизни до такой степени, что все население будет брошено в сети восторженно-агрессивных настроений (130).

На дворе стоял 1915 год, но Веблену уже грезились Добровольческий корпус, Юнгер и многое другое, им подобное.

Бывший до 1914 года убежденным пацифистом, Веблен, к полному недоумению всех его коллег и друзей, резко изменил свои взгляды в 1917 году, когда Америка вступила в войну. При­крывая свое одобрение действий администрации США завесой молчания и множества оговорок (131), он в заключительных главах вышедшего в 1917 году сочинения «The Nature of Peace and the Terms of its Perpetuation» («Природа мира и условия его длительного сохранения») выдвинул предложения, касающиеся длительного и устойчивого поддержания послевоенного мира.

По Веблену, Великая война дала Западу возможность изба­виться от своего застарелого недуга. — династического духа, ка­ковым — из всех прочих стран, по словам Веблена, — Германия была поражена в патологической степени.