Гитлерленд. Третий Рейх глазами обычных туристов

На деле же отказ от вторжения в Британию подтолкнул нацистского лидера к шагу в сторону его второй давней мечты: быстрой победы над Советским Союзом. Это должно было еще сильнее способствовать изоляции Британии и в конце концов подвести её к признанию того, что победа Германии неизбежна. Шульц из Chicago Tribune вспоминала беседу с Карлом Боймером из Министерства пропаганды, случившуюся примерно в то время. Боймер не упоминал о возможности вторжения в Россию, но намекнул, что немцы могут попытаться захватить её изнутри.

– Просто представьте, что мы сможем сделать с ресурсами России, – говорил он. – Она их тратит так же безрассудно, как Америка – свои.

По словам Шульц, она после этого уточнила, не собирается ли Германия распорядиться и американскими ресурсами. Боймер ответил:

– О да, конечно.

Боймер, конечно, красовался. В реальности Гитлер еще не отказался от идеи удержать США от вступления в войну, даже несмотря на то, что Рузвельт все больше поддерживал Британию. 7 декабря 1940 г. президент объявил, что «лучшей защитой для США в данный момент будет успех Великобритании». В радиопередаче Fireside Сhat («Разговоры у камина») 29 декабря он обвинил нацистов в попытках «подчинить себе весь мир» и произнес свое знаменитое высказывание, что его страна станет «великим арсеналом демократии». Все это было подготовкой к акту о ленд-лизе, подписанному в результате 11 марта 1941 г., по которому в Британию пошли огромные поставки вооружений и других материальных средств. Но Гитлер все еще цеплялся за мысль, что запланированное им вторжение в СССР убедит американцев, что им надо оставить Европу, в том числе и своих британских друзей, могущественной Германии.

22 июня 1941 г. армии Гитлера начали операцию «Барбаросса», атаковав сталинский Советский Союз. Советский диктатор отказывался верить всем предупреждениям – не только от своих шпионов, но и от Британии и США. В результате немецкие силы поначалу одерживали легкие победы в столкновениях с не готовыми к этому войсками Красной армии, заходя все глубже на территорию СССР, и все выглядело так, словно расчеты Гитлера опять оправдались. 4 августа 1941 г. в очередном выпуске журнала Life самый авторитетный военный обозреватель Америки Хэнсон Болдуин писал, что исход войны решится на Восточном фронте. В случае успеха немецкая военная кампания закончится полным «завоеванием Европы», объявлял он, включая в этот приговор и Британию. Он обсуждал вероятность, что армии Гитлера можно победить или хотя бы обессилить долгими, дорогостоящими военными действиями. «Но ориентируясь на весь прошлый опыт – на наши ограниченные знания о Красной армии, на события первого месяца боевых действий, – мир имеет основания ожидать быстрой и решительной победы Германии над Россией».

Для американцев, живших и работавших в Германии, такие оптимистичные прогнозы выглядели все более и более сомнительно. Чем дальше уходила армия, тем больше они видели трудностей в тылу. В Гитлерленде менялась жизнь – и для американцев, и тем более для немцев. Менялась же она не к лучшему.

Во время Битвы за Британию в августе и сентябре 1940 г. английские бомбардировщики редко добирались до Берлина, но их первые рейды сильно пошатнули уверенность в будущем жителей немецкой столицы, которых до того уверяли, что Берлин неуязвим. 10 сентября Берлин пережил то, что Ширер назвал «самой жестокой бомбардировкой из случившихся»: зажигательные бомбы попали в здание Министерства военного снабжения, совсем рядом с отелем «Адлон» и посольством США. Хотя пожары потушили раньше, чем они успели причинить серьезный вред, загореться успело во многих местах – даже во дворе «Адлона» и в саду посольства. В тот вечер Ширер, закончив радиоэфир, поспешил в темноте к «Адлону», но его машина врезалась в какой-то мусор, пробуксовала и остановилась футах в двадцати от свежей воронки от бомбы. «Я прошлой ночью чуть не погиб», – написал он в дневнике на следующий день.

Ширер также записал, что Дональд Хит возле посольства попал в еще более опасную ситуацию. Осколок той самой бомбы, что сделал воронку на дороге, влетел в кабинет Хита через двойное окно в 200 ярдах от места падения, пролетел прямо над письменным столом и воткнулся в стену напротив. Хит должен был дежурить в ту ночь, но Кирк, поверенный в делах, отпустил его.

Заголовки немецкой прессы грозили отмщением за бомбардировки, для которых, по их описаниям, намеренно выбирали в качестве целей детей, больницы и другие гражданские объекты. Лондон жил в реальном ужасе перед налетами, но берлинцев можно понять – они действительно верили, что их страна страдает не меньше. «Ночное преступление британцев против 21 немецкого ребенка! Их кровь требует мщения», – писала одна из газет. Другая предупреждала: «Тайные убийства – не военные действия, герр Уинстон Черчилль! Британский остров убийц столкнется с последствиями своих злодейских бомбардировок».