Гитлерленд. Третий Рейх глазами обычных туристов

Хотя других журналистов порой убеждали уехать, это была первая официальная высылка за границу, и она попала на передовицы в прессе США. «Здесь после этого инцидента сделали скорее вывод, что нацизм в очередной раз продемонстрировал неспособность понять любую ментальность, кроме своей», – писал Фредерик Бирчелл, берлинский корреспондент The New York Times.

Несколько американских и британских журналистов пришли провожать Томпсон в Париж, подарив ей при расставании розы «American Beauty». Как описывал Бирчелл, она потом выглянула из окна трогающегося со станции поезда, в руках её были розы, а «на лице слезы благодарности за этот подарок от товарищей».

Сама Томпсон определила реальную причину своего изгнания как «святотатство». Вот как она это поясняла: «Мое преступление состояло в том, что я все-таки считала Гитлера обычным человеком. Это святотатство с точки зрения правящего культа Германии, где Гитлер считается мессией, посланным Богом для спасения немецкого народа… и ведь это старая еврейская идея». Вернувшись в сентябре в Нью-Йорк, она там оказалась сверхзнаменитостью: репортеры шли валом спросить о стране, из которой её выслали.

– Германия уже начала воевать, просто остальной мир не верит в это, – объявила она.

Примерно в то же время только что прибывший Ширер сравнивал свой новый дом с тем городом, который когда-то посещал в 1920-е. «Мне жаль старого республиканского Берлина, беззаботного, эмансипированного, цивилизованного. Там были коротко стриженные женщины с носами картошкой и молодые люди, стриженые и длинноволосые – какая разница, – сидевшие с вами и всю ночь разговаривавшие, умные и страстные». Теперь же Ширер увидел город, где постоянно разносились восклицания «Хайль Гитлер», где маршировали коричневорубашечники и эсэсовцы, где постоянно щелкали каблуки, теребя ему нервы. Примерно через неделю на новой работе, которую он так хотел получить, Ширер признал, что на него уже «накатывает тяжелая депрессия».

И приезжающие, и уезжающие корреспонденты признавали: Германия трансформировалась, быстро и страшно. Теперь уже никто не мог пренебрегать Гитлером.

Тем временем в США Синклер Льюис, муж Дороти Томпсон, за два месяца лихорадочной работы выпустил свой новый роман «У нас это невозможно», очень сильно опираясь на свои личные впечатления от Германии. Он опубликовал книгу в 1935 г., и в ней описывалось, как фашистский диктатор приходит к власти в США. Антигерой Льюиса Берзелиус Винрип, подобно Гитлеру, берется решить все экономические проблемы страны, утверждая при этом, что американцы – высшая нация из всех. «Моя единственная цель – научить всех американцев понимать, что они есть и будут величайшей Расой на всей старой Земле», – декларирует он. Придя к власти, он распускает конгресс и направляет Маленьких Людей, эквивалент коричневорубашечников, расправляться с любым сопротивлением.

Книга стала огромным успехом, продали более трехсот тысяч её экземпляров, она вызвала большой резонанс, тем более что сказанное в ней вызвало особый энтузиазм у американской коммунистической партии и других левых. Льюис был рад популярности, но его смущали те, среди кого он вдруг стал популярен. «Нет никаких оправданий тем, кто верит заявлениям большевиков, будто они и есть защита против фашизма», – писал он. Однако главной цели он все же достиг: теперь многие его соотечественники убедились, что фашизм – это угроза, которую надо воспринимать всерьез, где бы она ни проявилась.

Меж тем на место событий приезжали новые американские корреспонденты, и им приходилось начинать работу, уже исходя из того, что они будут писать из краев фантастических, все более зловещих, но очень интересных. Пьер Хусс из International News Service, которого Ширер охарактеризовал как «скользкого учтивого типа, амбициозного и водящегося с нацистскими чиновниками больше, чем кто-либо еще», начал называть страну «Гитлерленд» и «Нациленд»[1]. Разумеется, самой интересной фигурой в стране был неизменно Адольф Гитлер. И старые берлинские корреспонденты, и новоприбывшие всегда искали возможность увидеть его лично, чтобы получить представление о нем самом и его движении. Вспоминая о проведенных в Берлине восьми годах – до того самого момента, когда в декабре 1941 г. США и Германия вступили в войну, – Хусс писал: «Чтобы поспевать за Гитлером, надо работать много и упорно, чаще перекусывать и отсыпаться прямо на бегу».

В январе 1935 г. попытки Хусса взять интервью у Гитлера увенчались наконец успехом, в самый важный момент. Лидер нацистов находился в своем альпийском коттедже в Оберзальцберге, ожидая результатов плебисцита в Сааре – территории, которой перед этим пятнадцать лет управляли Британия и Франция по решению Лиги Наций. Не было сомнений, что обитатели Саара проголосуют, как захочет Гитлер – в том числе и за возвращение этой территории Германии. Хусс рассчитывал найти фюрера в хорошем настроении, так что встреча должна была получиться удачной.